Запрещенная реальность. Том 1
Шрифт:
— Карамба! — мрачно сказал Василий. — Этого нам только не хватало.
Матвей давно ждал чего-то в этом роде, поэтому остался спокоен.
— Езжай.
— Но там этот твой приятель… человек Круга…
— Поехали, ты еще не знаешь, на что он способен. Сказал, догонит, значит, догонит.
Василий погнал «Понтиак» по еле заметной, заросшей травой дороге к воротам, распахнувшимся перед ними, и дальше вниз, к балке, пока не выехал к лесополосе. Остановил машину, оглянулся.
— Может быть, все-таки вернемся, поможем? Если это снова зомби, даже твоему гипермену придется туго.
Матвей не отвечая смотрел назад, на дом Горшина, там вокруг метались какие-то фигурки, мелькали огни, дымы, шла стрельба. Серебристый,
— Что остановились? — Горшин тоже глянул на свой дом.
— С кем они воюют? И кто?
— Зомби. С такими же зомби, но с призраками, идеальными видеокопиями.
Над одним из строений поместья вдруг рассыпалось веером зеленое сияние, строение — нечто вроде гаража — превратилось в мыльный пузырь и лопнуло с режущим слух свистом.
— Эт-то еще что… — Матвей остановился, ощутив на затылке тяжелый угрожающий взгляд, схватил автомат с заднего сиденья.
Еще с одним строением — сараем для скота — произошло то же самое. Следом превратились в шары-взрывы и остальные сарайчики, постройки и погреба, лишь дом оставался самим собой, только налился оранжевым светом, будто раскалился докрасна.
— Езжайте, я догоню, — странным голосом произнес Горшин.
Матвей глянул на него и не смог отвести взгляд: глаза у Тараса светились, но светились многоцветно! Радужки глаз были поделены на четыре сектора, имеющих каждый свой цвет — желтый, зеленый, голубой и красный. И плавилась в этих глазах такая ненависть и угроза, что у Матвея волосы стали дыбом. В следующее мгновение Горшин рванул свою машину вниз, в балку, и исчез. Матвей очнулся, ткнул Василия в плечо, и тот погнал «Понтиак» вдоль лесополосы к шоссе. Спустя несколько секунд их догнал странный вопль, полный тоски и силы и других не определимых человеческим языком чувств, в котором смешались орлиный клекот, рыдание, вой пурги и трубный зов слона. Вопль был так необычен и жуток, что даже у привычных к неожиданностям контрразведчиков вызвал приступ страха и желание заткнуть уши. Запомнили они его на всю жизнь.
— Ни фига себе! — пробормотал Василий спустя несколько минут, когда за лесом уже не стало видно ни дома Тараса, ни поселка. — Что это было?
— Конкере, — ответил притихший Матвей. — «Монарх тьмы». Вернее, его проявление.
Дальше они ехали молча.
Горшин догнал их через полчаса, посигналил и, когда «Понтиак» остановился, пересел к ним в машину. Он был угрюм, но спокоен.
— Поехали, довезете меня до Буденного, а там наши пути разойдутся.
— А «Шевроле»?
— Он мне больше не понадобится. К тому же боюсь, что на нем осталась печать зла.
— Ты… видел его?
— Кого?
— «Монарха»?
Горшин неожиданно засмеялся:
— «Монарха» на Земле нет, парень. Он живет в иной реальности и в иных временах. Здесь же иногда появляется его тень, пси-двойник, принимающий, кстати, любую форму. А я, кажется, определил наконец координаты точки выхода. Благодаря вам, кстати. И теперь у меня появляется шанс объявить ему хиссацу [67] .
Приятели обменялись взглядами.
— Не понимаю, — буркнул Василий, трогая машину с места. «Понтиак» вписался в поток машин на шоссе Энтузиастов, едущих к столице.
67
бой насмерть (яп.).
Горшин не обратил на его реплику внимания.
— Зачем ты возвращался? — тихо спросил Матвей.
— Чтобы передать ему привет, — улыбнулся Тарас. — Надеюсь, он остался доволен.
— Дом уцелел?
— А что с ним сделается? В нашей реальности он существовал частично, я просто вернул его в скрытую реальность.
Помолчали,
— А кто-то так и не выполнил своего обещания, — безразличным тоном проговорил Матвей.
Тарас остро взглянул на него, но прочитать мысли не смог.
— Что ты имеешь в виду?
— Ты говорил о какой-то коррекции, помнишь?
Горшин хмыкнул:
— Считаешь, созрел?
— О чем речь? — осведомился Василий; было видно, что ведет машину он с удовольствием.
— Матвей — потенциальный трансформ, — пояснил Тарас, обдумывая какую-то проблему. — Его родовая ветвь насчитывает миллионы колен и простирается на десятки миллионов лет. Разве он не рассказывал?
— Говорил, что паранорм. А трансформ — это в каком смысле?
— Ладно, попробуем, — бросил Горшин, не отвечая водителю. — Одним нарушением больше, одним меньше… Едем в центр, на Остоженку, я вам кое-что покажу. Но учти, ганфайтер, тебе придется учиться владеть своей скрытой силой самостоятельно. К тому же после пси-коррекции организму необходим адаптационный период, который может длиться от двух до четырех часов. — Горшин вздохнул завистливо-горестно. — Будь у меня такие задатки с детства, я не просидел бы в учениках столько сотен лет, давно уже стал бы Хранителем. Сейчас налево.
Василий послушно свернул.
— Так все-таки что такое трансформ?
— Вам как объяснить — попроще или с учетом образования?
— Попроще, человек я не шибко увлекающийся наукой.
— Что такое аура, знаете?
— Ну, это излучение… такое сияние вокруг головы.
Горшин покосился на Матвея, в глазах его мелькнули иронические искры.
— Примерно так. Аура — энерго-информационное тело человека, собственно разум. Биологическая часть человека, его физическое тело, служит лишь для энергоподпитки ауры. Матвей мог бы управлять аурой более эффективно, имей он пси-мостик между сознанием и подсознанием и связь между энергетическим каркасом тела — сетью нервных узлов, стимулирующих организм при иглоукалывании, — и центром хара.
Как мастер айкидо Василий знал, что такое хара и каково его влияние на регуляцию сил организма, поэтому спросил о другом:
— И что это может дать?
— Выход в запределье — в самом общем смысле. Конкретно же: владеющему собой в стиле уна рес [68] станет доступно скрытое внедрение в умы окружающих, непосредственное восприятие многомерности мира. Он сможет выполнять трюки, смертельно опасные для обычного человека, освободиться от ограничений времени и пространства, черпать информацию по ментальному каналу из будущего и даже из прошлых времен. В перспективе — контроль над материей посредством воли… Приехали, — закончил Горшин будничным тоном и первым полез из машины.
68
Una res — единая вещь (лат.).
Василий, открыв рот, смотрел ему вслед. Матвей похлопал напарника по плечу, на жест его — палец у виска — отрицательно качнул головой и догнал Тараса уже у входа в действующую церковь.
Это была надвратная церковь Спаса, построенная еще в конце семнадцатого века на территории Зачатьевского женского монастыря между Остоженкой и Москвой-рекой. От монастыря сохранилась только часть стен, но церковь восстановили, и в ней регулярно проводились богослужения.
Однако Горшин не повел приятелей в саму церковь, обошел ее кругом и во дворе свернул к низкой каменной постройке, напоминающей склеп, с единственной железной дверью, запертой на огромный амбарный замок. Было видно, что ходили сюда редко, а замок и вовсе выглядел столетним, но стоило Тарасу прикоснуться к нему, и он открылся сам, без ключей и отмычек.