Запрещённый приём
Шрифт:
— Хочешь сказать, у него недостаточно сил, чтобы залечить такие повреждения?
— Я хочу сказать, что он не будет исцеляться так, как это делают сильные оборотни — только и всего. — Он даже развел руками, словно пытался успокоить меня этим жестом. Я вдруг поняла, что он старался эмоционально смягчить для меня ситуацию, чтобы мне было не слишком тяжело. Тот Олаф, которого я встретила много лет назад, не стал бы об этом париться.
Я крикнула:
— Ледук, ну где там ключи?
— Ну пущу я вас в клетку, а
— Проверю, насколько серьезно он ранен.
— И что потом?
— Мы можем вызвать… — Я осеклась. — Мы ведь не можем вызвать скорую.
— Мы обязаны. — Заметил Вагнер.
— Я согласен с Троем. — Подал голос Ньюман.
— Ты же видел, что он со мной едва не сделал. — Сказала я. — Мы не можем оставить его наедине с фельдшером или парамедиком.
— Благодаря тебе он в отключке, Блейк, так что не представляет опасности.
Этот комментарий меня выбесил, и я позволила ярости пролиться в своем голосе.
— Я была уверена, что он убьет меня, Ньюман. Как и ты. — Я подарила ему соответствующий красноречивый взгляд.
Ньюман смотрел на меня какое-то время, после чего его решительность немного поугасла.
— Проклятье, Блейк. Мы ведь пытаемся спасти его.
— Я в курсе, но если то, что мы видели в клетке — это предел его самоконтроля в процессе перехода, то я в шоке, что он еще никому не навредил.
— Ты же видела снимки, на которых он в животной форме со своей семьей.
— Видела, но я тебя уверяю, что знакомые мне верживотные с хорошим контролем над собой не перекидываются так, как это делал он.
— О чем вы? — Спросила Кейтлин из-за двери. В комнате с клетками было слишком тесно, так что она осталась снаружи.
— Его трансформация по-настоящему груба и болезненна. В процессе становятся видны все части тела и то, как они перестраиваются. Гротескный переход, как на развороте медучебника — тело расчленяется и собирается заново. Если бы все оборотни так перекидывались, никто бы не захотел видеть это на сцене.
— Не примешивайте сюда неестественный бизнес своего жениха из Сент-Луиса. — Бросил Ледук.
Я развернулась и уставилась на него.
— Вы в отпуске были, когда вводили политкорректную терминологию, Дюк? Потому что называть сверхъестественных граждан неестественными — это грубо. — Слова мои были спокойными, а вот тон — немного пылким.
— Статус начальника местечкового департамента полиции имеет свои преимущества. Например, я могу не вникать в последние изменения во всяких там политкорректных словарях. Мы ведь не можем оскорбить кого-то, сказав, кто он есть на самом деле?
— Мужчин моей жизни устраивает, что их называют вампирами и оборотнями. Черт, да ни один мой знакомый вервольф не возникал на тему ликантропии.
— А
Я покачала головой и уже даже не злилась.
— Только человек, который ни разу не сталкивался с демоном, будет разбрасываться такими словами.
— Вы же не встречали демонов. — Голос Дюка прозвучал не так уверенно, как его слова.
— Черта с два. — Я шагнула к нему и позволила себе, наконец, разозлиться. — Вы можете жить себе здесь преспокойненько, выебываясь на мужчин, которых я люблю, потому что люди вроде меня охотятся на опасных тварей, и держат их подальшей от милых маленьких городишек вроде вашего.
— Вин на таких не охотится.
— Я не могу судить о делах Ньюмана, но можете мне поверить — сама я всякого дерьма повидала, похуже в том числе. Я — Война, а Отто — Чума. Ты не зовешь Всадников, если речь не идет о блядском Апокалипсисе.
Я разозлилась сильнее, чем планировала. Достаточно, чтобы мои внутренние звери закружились внутри меня радугой пушистых форм. Бесит, что я позволила его расистской нетолерантной заднице вывести меня из себя. Я была выше этого дерьма.
Ледук наблюдал за тем, как я постепенно беру себя в руки. Скрыть, что он меня задел, я не могла, но он не казался довольным своим поступком. Я ожидала, что он будет злорадствовать, но он не стал.
— Я этого не знал, Блейк. Полагаю, вы с большим парнем свою репутацию честно заработали. Я постараюсь не использовать слово «демон», если только он здесь в самом деле не появится.
— Спасибо. — Процедила я.
— Дюк, открой клетку. — Сказал Ньюман.
— И что ты будешь делать, когда я ее открою? — За свои слова шериф извинился, но в поступках продолжал мудить. Одно-единственное извинение не делает тебя непредвзятым.
— Осмотрю Бобби. — Ответил Ньюман.
— Я могу вызвать скорую и рассказать им, что тут у нас, но они не повезут его в больницу. У нас тут нет подходящей палаты, а он уже и так под подозрением в убийстве. Они не потащат его в ближайшую травматологию для сверхъестественных. До нее слишком далеко, а он может очнуться по дороге, Вин.
— Открой дверь, Дюк. — Абсолютно серьезным тоном сказал Ньюман.
Ледук шагнул вперед, брякнув ключами.
— Это твои похороны.
Я коснулась руки Ньюмана.
— Ненавижу себя за то, что соглашаюсь с ним, ты это знаешь, но он прав в одном.
— В чем?
— Ну соображай же, Ньюман. Я была в клетке с Бобби дважды.
— И оба раза ты рисковала своей жизнью, чтобы спасти его.
— Да, рисковала, но во второй раз я чуть не обосралась. Я была слишком близко, все произошло очень быстро — у меня не было времени выхватить ствол, но я бы это сделала, если бы он не вырубился после того, как я его отпустила.