Запрет на любовь
Шрифт:
Марсель тактично молчит, а у меня неожиданно для себя самой возникает желание выговориться.
— Когда мы разговаривали днём, я сказала тебе, что никогда не предам отца. В том смысле, что не брошу его ради русского парня, понимаешь? Не поступлю с ним так, как поступила мама!
— А ты спрашивала у неё, почему она так поступила?
— А разве должна? — возмущённо на него смотрю.
— Мне кажется, да.
— Зачем говорить с ней, если отец сам мне всё рассказал.
—
— Нет, неинтересно, — отрицательно качаю головой. — Есть факты. Она нас бросила. Ладно его, но я-то причём? — выпаливаю обиженно.
— Бывают разные обстоятельства.
— Думаешь, приятно слышать о том, что твоя родная мать пыталась от тебя избавиться?
Парень снова хранит молчание, а я изо всех сил борюсь с собой, чтобы не позволить слезам скатиться по лицу.
— Жених — выбор твоего отца? — так резко меняет тему, что я немного теряюсь.
— И с чего ты это взял?
— Просто спрашиваю. Учитывая всё вышеозвученное, очень похоже на то.
— Это, прежде всего, МОЙ выбор.
— Прям уверена? — выгибает бровь, выражая сомнение.
— Обсуждать с тобой Левана я не буду, — отказываюсь наотрез.
— Я как-нибудь переживу это, Джугели, — ухмыляется. — Лучше расскажи про теннис.
— Что именно?
— Сейчас не играешь?
— Нет.
— Почему?
— Ну так ясно же. Мой тренер в Москве, а я в этом вашем захолустье.
— Воу-воу, чё за выражения? Попрошу уважительно относиться к моему городу.
— Извини, но в сравнении с Москвой, Красоморск — реально дыра.
— Смотря по каким параметрам оценивать, — принимается рьяно защищать свою малую родину. — У нас тихо и спокойно. Красивая природа. Чистый воздух. Море, солнце, пляж. В столице ничего из перечисленного нет.
— Зато Москва — город больших возможностей. У меня они тоже были. До переезда, — не пытаюсь скрыть в голосе рвущуюся наружу грусть.
— Что мешает играть в теннис здесь?
— Да ты серьёзно? — аж останавливаюсь. — Абрамов, ты вообще понимаешь мой уровень?
— Джугели, — смеётся. — Корона не жмёт?
— Не жмёт, — горделиво задираю нос кверху. — Меня, между прочим, к международным соревнованиям готовили, и если бы у отца не возникли проблемы…
Замолкаю. Тяжело вздыхаю.
Смысл этих «если бы?»
— Надеюсь, что ситуация скоро разрешится и я смогу вернуться в Москву.
— Надеюсь, нет.
Стреляю в него порицающим взглядом.
— В смысле, желаю твоему отцу разрулить свои траблы, но не хочу, чтобы ты уезжала.
Мне опять становится из-за его слов дико неловко.
— Мы с тобой едва знакомы…
— И чё? Может я сразу
— Это тогда, когда чуть не ослеп?
Мой черёд смеяться.
— Ладно, Джугели, у нас на сегодня последнее задание.
— Уже поздно, — смотрю на часы.
— Ты должна это сделать.
— Сделать что?
Показывает какую-то штуку оранжевого цвета. Раскладывает. Прижимает к губам. Надувает.
Жилет?
— Ну нет…
— Камон. С ним ты не утонешь. Проверено на сеструхе.
— Слушай, Марсель, мне кажется, на сегодня уже достаточно эмоций. Переизбытка я теперь стараюсь избегать.
— Идём. Будем учиться плавать.
Шагает по направлению к морю, всерьёз предлагая мне эту авантюру.
— Я не собираюсь лезть в воду только потому, что тебе это стукнуло в голову, — складываю руки на груди.
— Боишься? Не бойся, я же с тобой.
— Мне не нужен ещё один приступ, ясно?
— То есть теперь ты прикрываешься своей болезнью? — оставляет жилет на песке и касается пальцами пуговицы.
— Я не прикрываюсь. Ночь вообще-то.
— И чё?
Расстёгивает рубашку и снимает её.
— Там… кхм… в море неизвестно что плавает.
— Как это неизвестно? Известно. Рыбы, медузы, ракообразные, морской ёрш.
— Ерша мне только не хватало!
— Ершу, Джугели, на нас фиолетово. У него свои дела, у нас свои.
Перевожу взгляд вправо, когда щёлкает пряжка ремня.
КАКОГО, БЛИН, ПРОИСХОДИТ???
Чёрт возьми, зачем я вообще с ним поехала? Надо было распрощаться ещё у парка аттракционов.
— Тата…
Он уже в воде.
— Иди сюда. Вода, капец, какая тёплая! Тут неглубоко. Смотри, стою.
Машет руками.
— Нет. Вдруг акула.
— В Чёрном море нет акул.
— Отстань.
— Давай, не очкуй. Ты когда последний раз в море плавала?
— Я в нём не плаваю, я возле него сижу, — цежу сквозь зубы.
— Гонишь, что ли? — смеётся. — Двигай сюда. Кайфово же.
— Мне и здесь отлично.
— Искупайся со мной, — продолжает уговаривать. — Будет что вспомнить в своей вожделенной столице.
— Как-нибудь обойдусь без воспоминаний.
— Слышала, что говорят психологи?
— Что?
— Надо уметь смотреть своему страху в глаза.
— Уже посмотрела, спасибо.
— Трусиха.
— Я не трусиха.
Меня это определение страшно злит.
— Да всё понятно. Ёрш, акула, приступ. Ладно. Щас немного поплаваю и вылезу.
Оставляет меня в покое.
Вот и славно.
Ныряй-плавай сам.
— Посмотри, чтобы псина не утащила моё шмотьё, — орёт он мне.