Запрети любить
Шрифт:
— Да захлопнись ты, — попыталась заткнуть ее Окс, но Стешу было не унять. Ее плечи расправились, глаза горели огнем, а каждое слово было громким и четким — она будто гвозди забивала словами.
— Все, что вы делаете, так это ходите по тусовкам, бухаете и клеите парней, а потом ноете, что они вас кинули! Ах, да, забыла о вашей супер-способности — предавать друзей! Офигенно устроились, девочки, так держать! В жизни много добьетесь! Ведь впереди еще так много людей, которых можно кинуть. Глядишь, не только в Турцию съездите, но и на хер! Вы знаете, что эта тварь хотела сделать с Ярой? Нет? Усыпить, а потом изнасиловать, еще и на камеру снять. Классно, да? — тяжело дыша от ярости,
— Мы же не знали! — закричала Рита с каким-то отчаянием глядя на меня. — Думали, что он влюбился в Яру или что-то еще! Окс, ну скажи, что не знали! Окс!
Та лишь грязно выругалась, и Рита поняла, что Оксана все знала.
— Ты же мне говорила, что он нормальный… — Прошептала Рита, бледнея еще больше — у нее даже губы посерели.
— А ты типа сама не понимала? — усмехнулась Окс. — Не ломай комедию, подруга. Все ты прекрасно понимала. Да плевать, поедем в Турцию, оттянемся в пятизвездочном отеле, потусим на побережье, найдем себе турков.
— Но как же так? — жалобно спросила Рита и попыталась схватить меня за руку. — Яра, прости, Яра! Пожалуйста!
— Не трогай меня, — попросила я. — Отойди и не трогай. Мне неприятно. Честно говоря, я до последнего не верила, что мои подруги могут меня предать. Поступить так низко и так грязно. Денег вам, значит, не хватало? — усмехнулась я. — Нет, вам не хватало ни денег, девочки, а мозгов. Были бы умнее, смогли бы развести меня на сумму куда более крупную, чем вам заплатил Сейл. Отчим, действительно, дает мне много денег. А я ради своих друзей способна на многое. Жаль, что больше вы мне не подруги. Хотя нет, не жаль. Как-то Костя сказал, что от сорняков нужно избавляться как можно раньше — чем больше тянешь, тем выше они становятся. Я рада, что теперь в моей жизни не будет двух таких сорняков.
— Как заговорила-то, — хохотнула Окс. — Засунь все свои умные слова знаешь куда?
— Яра, Ярочка, не говори своему брату, — попросила тоненьким голосом Рита, и я вдруг поняла — она боится. Боится гнева Игната Елецкого. Может быть, поэтому и ведет себя так, словно ничего и не знала? Что хуже — истинная зависть Окс или притворство Риты?
— Игнат знает, — улыбнулась я холодно. — Но из уважения к нашей былой дружбе я попрошу его ничего вам не делать.
— Типа благородная? — прошипела Окс, которую буквально передернуло от моих слов. — А ты Раевская, так и будешь у нее шестеркой! Той самой страшной подружкой!
— Закрой рот, — велела я ей. — Иначе это сделаю я сама.
— Не указывай, Черникова! Пошла ты! Подавись своими бабками! Да чтоб твоя семейка разорилась! Ненавижу! Твари!
С этими словами она убежала в сторону туалета, а Рита, метнув на меня полубезумный взгляд, протараторила еще одни слова извинения и кинулась вслед за Окс. Мы со Стешей остались одни. Я смотрела им вслед, тяжело дыша, а подруга коснулась моей руки. По ее щекам катились слезы, а заплаканные глаза казались изумрудно-зелеными. Я вытерла ей слезы и улыбнулась.
— Все хорошо, Стеша, не плачь.
— Я не думала… Не думала, что девочки такие, — призналась она. — Мы же подруги… Были.
— Дружба бывает разная, — пожала я плечами, стараясь бодриться, хотя на самом деле чувствовала опустошение. — К сожалению, они не смогли быть хорошими подругами до конца. Стеша… А ты? Ты ведь не уйдешь? — вдруг спросила я, глядя на подругу.
Страх потерять ее стал невыносимо сильным — буквально душил, заставляя часто дышать.
— Куда? — не поняла она.
— Не
Стеша рассмеялась, и мне стало легче.
— Не брошу, конечно, что за мысли, Яра? Если так поступили они, не значит, что так поступлю я, — сказала она и улыбнулась. Тепло и искренне.
Вместо ответа я сняла с себя любимый кулон в форме перевернутого клинового листа и протянула ей:
— В знак моей дружбы.
Стеша растерялась, но тут же нашлась — вытащила ключи, стянула брелок в виде пушистого помпона и отдала мне.
— Чтоб было взаимно, — важно сказала Стеша. — Ты мне, я тебя.
Я обняла ее и не отпускала до тех пор, пока не раздался звонок.
Первую пару в итоге мы прогуляли — пошли в кафешку через дорогу, разговаривали о наших книгах, ели пиццу и пили горячий шоколад. Горечь от потерянной дружбы потихоньку отступала. У меня была Стеша, и дружба с ней стоила дружбы со многими.
Глава 83. День, когда пошел первый снег
Это произошло в день, когда пошел первый снег. Он начал идти в полдень, белыми хлопьями падая за окнами аудитории, в которой я сидела, и мягко устилая дороги и крыши. Остатки пожухлой травы покрылись изморозью, последняя желто-оранжевая листва побелела — будто по ней провели пушистой кисточкой с белой краской. Хотя небо было низким и серым, но отчего-то на улице казалось светло, а на душе — радостно. Так всегда бывает, когда появляется первый снег, ведь первый снег — предвкушение зимнего чуда. Он укрывает всю грязь, а еще в нем таятся отголоски детской радости и веры в волшебство, которые заставляют нас смотреть в окна.
Час шел за часом, а снега становилось только больше. Горизонт казался подернутым туманной дымкой, крыши домов, машины, дороги — все побелело, и, несмотря на похолодание, студенты то и дело выбегали на улицу на переменах, мерзли, но не уходили — кто-то любовался и делал фото заснеженного двора и сквера, кто-то просто дышал свежим воздухом, а кто-то играл в снежки и даже лепил снеговика.
Из университета мы со Стешей вышли уже ближе к вечеру — было еще светло, хотя вот-вот должны были наступить сумерки. Снегопад, наконец, прекратился, небо рассеялось, став серо-голубым, а на юго-западе окрасилось в медный закатный цвет. Это была пятница, последний учебный день, после которого должны были наступить долгожданные выходные, и несмотря ни на что, на душе было спокойно. Мы побродили по скверу рядом с корпусом, и нам пришлось распрощаться — у Стеши сегодня были дополнительные занятия по английскому. Подруга уехала, а я осталась — не захотела вызывать водителя прямо сейчас, решив прогуляться. Я направилась в парк, не надев наушники, что обычно делала, когда гуляла. Вместо музыки слушала хруст первого снега под ногами. Хотелось думать о Новом годе и о подарках, хотя до этого было еще далеко. Я просто шагала по заснеженному парку, время от времени сгребая в ладонь бархатный снег с перил и сжимая пальцы. Снег снова начал идти — теперь уже небольшой. Он путался в волосах и то и дело попадал на ресницы.
Я не сразу поняла, что за моей спиной кто-то появился. Лишь увидела тень и застыла на месте, готовая дать отпор любому, кто захочет сделать мне плохо — для этого у меня был перцовый баллончик, который я купила после случая в клубе. Так мне было спокойнее. Я много раз репетировала, как достаю этот чертов баллончик из висящей на плече сумки, и без труда сделала это сейчас. Достала его, развернулась и едва не распылила его на Игната. Оказывается, за мной шагал именно он. И теперь остановился, засунув руки в карманы черного пальто чуть ниже колен. Он вообще весь был в черном и контрастировал со снегом.