Запрети любить
Шрифт:
Я молчала, потрясенная его словами. Просто смотрела на него и молчала, а снег все шел, шел, шел… Игнат тоже молчал. А потом, сделав выводы, хрипло сказал:
— Тогда я пойду. Удачи.
Он развернулся, снова сунув руки в карманы пальто, и тяжелым шагом направился в обратную сторону. Я стояла, смотрела на него и пыталась прийти в себя. А затем вдруг сорвалась с места, схватила снег, скатала его в снежок, подбежала к Игнату и кинула ему в плечо. Он резко развернулся и непонимающе уставился на меня.
— Ты чего?..
— Куда ты пошел, даже не дослушав меня?! —
Я подбежала к нему и, глянув исподлобья, сказала:
— Если предаешь меня, тебе не жить, Елецкий.
— Договорились.
На его каменном лице появилась слабая улыбка. И, ничего не говоря, Игнат подошел ко мне и просто обнял, поцеловав в висок. Меня окутало все тем же уютом, спокойствием и чувством защищенности. Игнат прижимал меня к себе и гладил по волосам и спине, а нежность, которая стала почти невыносимой, переполняла сердце. Шел снег, а на нас будто обрушилась хрупкая бесконечность неба. Хотелось и наслаждаться мгновением, и плакать, и смеяться, и кричать, и захлебываться в молчании, и не отпускать никогда этого человека. И любить — любить тоже хотелось. Всей душой.
Разве мы этого не заслужили?
— И еще, — прошептала я, прижимаясь щекой к груди Игната и выдыхая едва заметный аромат его одеколона. — Можешь называть меня Ясей. Так меня еще никто не называл.
— Хорошо, — просто сказал он. — Моя Яся.
И я закрыла глаза, улыбаясь и чувствуя на губах соль своих слез.
«Пожалуйста, будь со мной. И не отпускай. Потому что я верю тебе. И буду с тобой до самого конца».
— Яся, — повторил Игнат, и в его голосе слышался шелест первого снега, укрывающего деревья.
Глава 84. В любви
Мы бродили по парку больше часа, держась за руки. Почти не разговаривали, лишь изредка перекидывались парой слов и все время смотрели друг на друга — будто заново привыкали. Пальцы Игната потеплели, и теперь уже его ладонь грела мою. Снег не переставал идти — он нежно укрывал деревья, словно готовя их ко сну. Мне тоже казалось, что я сплю, открою глаза и вместо Игната рядом пустота. Я даже на всякий случай впилась ногтями в ладонь, чтобы проверить, не сон ли это, но боль отрезвила меня. Игнат действительно был со мной. И от понимания этого я счастливо улыбнулась.
— Ты чего? — спросил Игнат, наблюдая за мной.
— Просто… Подумала, что это так странно, — призналась я. — Еще совсем недавно ты терпеть меня не мог, а теперь… Теперь говоришь, что любишь.
— Я думаю о тебе с той встречи в библиотеке, — признался он хрипло. — Если бы не свадьба моего отца и твоей матери, мы бы давно могли быть вместе. Все слишком сложно, да?
— Да, — мой голос был похож на шелест. Но я была уверена, что мы в этом разберемся.
Мы переглянулись и неожиданно улыбнулись друг другу.
— Холодно становится. Поехали домой? — предложил Игнат.
— Поехали, — согласилась я.
Мы вышли из парка, нашли его машину. Прежде чем сесть в нее, я стала отряхиваться, и Игнат решил мне помочь —
— Эй, я бы и сама могла, — возмутилась я.
— Знаю. Но мне нравится тебя касаться, — ничуть не смутился Игнат и подмигнул мне, заставив смутиться. Я и сама не поняла, откуда во мне взялось это игривое смущение.
— Мне, может быть, тоже, — пробормотала я.
— Тогда в чем проблема? — улыбнулся Игнат. — Я весь твой.
Я легонько ударила его по предплечью, а после, поддавшись порыву, коснулась темных густых волос и взлохматила их — так, что Игнат стал похож на домовенка Кузю. Я рассмеялась.
— Давно мечтала это сделать! Господи, ты такой милый.
Игнат мрачно покосился на меня и стал спешно поправлять волосы, глядя в зеркало заднего вида.
— Ну спасибо, Яся.
— Пожалуйста. Ты сам сказал, что весь мой, — хмыкнула я и снова потянулась к его волосам, чтобы растрепать их, но Игнат заметил это поползновение, поймал мою руку и прикусил за запястье — на коже остались следы от его зубов. Теперь пришла моя очередь удивляться.
— Ты чего? — обалдела я.
— Люблю кусаться, так что будь хорошей девочкой, — ухмыльнулся он.
Я рассмеялась, а Игнат завел машину и плавно выехал с университетской парковки на дорогу.
— Хочешь есть? — спросил он.
— Не знаю… — почему-то растерялась я.
— Значит, хочешь, — интерпретировал он. — Заедем куда-нибудь?
— Может быть… Может быть, сюда? — Я кивнула в сторону популярного ресторана быстрого питания, все еще не веря, что говорю это Игнату Елецкому. Неужели мы… правда встречаемся? Что вообще делать? Как себя вести?
— Давай, — легко согласился Игнат.
— А ты вообще ешь еду из фастфуда? — спохватилась я.
— Ем, конечно, — развеселился он. — Что за странные вопросы?
— За столом ты часто ведешь себя так, словно тебе принесли рагу из мух и заставляют это есть, — хмыкнула я.
— Ты просто плохо меня знаешь.
— А ты меня?
— Ты не любишь кофе, пьешь какао, горячий шоколад или зеленый чай. Ешь батончики с орехами, но не ешь горький шоколад. Обожаешь цитрусы, но отказываешься от яблок. На завтрак ешь кашу или мюсли с молоком — кстати, как ты вообще это ешь? А за ужином никогда не притрагиваешься к рыбе и морепродуктам.
— Откуда ты знаешь? — выдохнула я.
— Судя по домашней одежде, твой любимый цвет — голубой. А еще ты любишь разные дурацкие носки. Книги, которые брала в библиотеки, всегда возвращаешь на место и ставишь туда, где они стояли. Пользуешься мылом с ароматом арбуза — я иногда чувствую его, когда ты рядом. А духи у тебя с ароматом земляники, и они сводят меня с ума. На выходных ты смотришь сериалы и поздно ложишься спать. Кстати, последнее, что ты смотрела — «Эйфория». Часто сидишь на подоконнике в своей комнате и смотришь на реку. Ночами иногда включаешь музыку в наушниках и танцуешь.