Запрети любить
Шрифт:
— Извини, я не знал, что ты воспринимаешь это так, — сказал он, чуть помедлив. — Не знаю, что тебе сейчас сказать, чтобы не задеть еще больше. Но помни, что я был искренен.
— Да я все понимаю, Сереж, — пробормотала Стеша, чувствуя себя загнанной в угол. Холод сковал ее тело, и слышно было, как в ушах пульсирует кровь. — Ты никогда бы не посмотрел на такую, как я. Тебе нравятся красивые стройные девушки. И это нормально… Это правильно!
Она нашла в себе силы посмотреть в его лицо — на удивление спокойное, без насмешки в глазах. И даже жалко улыбнулась.
— Мне так стыдно перед тобой. Я все понимаю, правда.
— Нет, Стефания, ты ничего не понимаешь.
— Прости, пожалуйста, — выпалила она. — Я пойду, пока!
Стеша хотела выйти из машины, но Серж успел взять ее за руку. Аккуратно, словно боялся сделать больно.
— Давай поговорим, — сказал он. — Просто поговорим.
— Нет, извини, я правда пойду! — Стеша вырвала свою руку из его теплых пальцев и выскочила из машины.
Злость, стыд, ненависть к себе — все это опутало ее тело тугими жгутами, и даже дышать полной грудью она не могла. Дышала мелко и часто, отчего голова начинала кружиться. Зачем, ну зачем она это сказала?! Ненормальная! Только и способна на то, чтобы жрать, а думать точно не умеет! Так ей говорила мама когда-то, и эти слова почему-то всплыли в голове Стеши, и стало совсем плохо. Захотелось плакать, но она сдерживалась. Поревет дома, закрывшись в комнате. При людях плакать ни за что не станет!
Стеша на ходу надела теплые красные рукавички, добралась до остановки, заполненной студентами, и не стала залезать в свой битком набитый автобус. Почему-то просто осталась стоять и ждать новый, трясясь от холода и ненавидя себя за сказанное. Чувство ненависти к себе было для нее куда более привычным состоянием, чем чувство любви.
Когда кто-то коснулся ее плеча, она вздрогнула и резко обернулась. Позади нее стоял Серж. Глаза Стеши расширились от страха, который она не была способна контролировать.
— Ты выронила, — сказал он, протягивая ей телефон. Видимо, он незаметно выпал в салоне его машины.
— С-спасибо, — с трудом выдавила девушка, забирая телефон и спешно засунув его в карман пуховика.
— Ты же замерзла, — чуть нахмурился Серж. — Может быть, я все-таки довезу тебя до дома?
Стеша отчаянно закачала головой. А потом, увидев, как к остановке подъезжает ее автобус, крикнула: «Мне пора», — и бросилась к нему. На этот раз он был пустой, и ей повезло забиться на дальнее сидение у окна. Когда Стеша взглянула в него, увидела Сержа — он стоял на остановке и смотрел то ли на нее, то ли сквозь автобус. Со своим зрением она так и не разобралась.
Воткнув в уши наушники, Стеша все-таки заплакала, но никто из тех, кто ехал в автобусе, этого не заметил. Стеша научилась плакать беззвучно, украдкой вытирая редкие слезы. Холодно было невыносимо, а непонятная тоска по тому, чего никогда не будет, все больше охватывала ее сердце.
Когда Стеша приехала домой, то просто завалилась в кровать, накрывшись сразу двумя одеялами — от холода зуб на зуб не попадал. Несколько раз она писала и звонила Ярославе, но та не отвечала. Наверное, обиделась, и Стеша твердо решила извиниться перед подругой завтра.
Глава 102. Тот, который пришел за свой женой
Мужчина с паучьими руками направился к своей машине, чувствуя легкую нотку брезгливости — девушки должны за собой ухаживать, а не доводить до такого состояния. Но нет же, эта толстая девица сидела в кафе и уплетала за обе щеки. Другое дело, Ярослава. Она ела мало, как
Несмотря на злость, которая много лет осаждала его сердце, мужчина вдруг почувствовал прилив гордости. А его дочка выросла красивой, не дотянула до матери, но с Леной мало кто мог сравниться. Слишком прекрасной она была — и раньше, и сейчас. Подумав о ней, мужчина вытащил из кармана старую согнутую фотографию. На ней были изображены они с Леной в молодости на берегу моря. Она стояла на каменистом пляже в легком длинном сарафанчике, и ее прекрасные волосы развивались на ветру. А он обнимал ее и улыбался.
Прикрыв глаза, мужчина втянул тонким носом воздух — показалось, что в нем витает аромат ее нежно-пудровых духов с нотками жасмина и розы. Эти духи он сам выбрал ей когда-то, покупал только их и не разрешал пользоваться другими. Брызгал их на волосы, запястья, на ложбинку на шее. И одежду он разрешал ей носить только ту, которая ему нравилась. И говорить Лена могла только то, что хотелось ему. Потому что он знал лучше. Он все знал лучше, чем она, и пытался сделать ее жизнь счастливой. Жаль, что она была слишком строптивой и сбежала от него. Но он все же ее нашел, свою девочку. И больше не собирается никому отдавать. Столько лет без нее… Он почти смирился, что они не встретятся, но произошло чудо. Ему рассказали о том, где находится Лена, и что с ней.
Мужчина разогнул фотографию — на той трети, на которую она была загнута, находилась маленькая девочка. Она стояла рядом с матерью, держа ее за руку. Белокурые коротко обстриженные волосы — он сам их обстриг перед поездкой на море, кукольное платье, большие удивленные глаза голубого, как у матери, цвета. Девочка не улыбалась, казалось, что напротив, сейчас разревется. Разглядывая ее, мужчина чуть нахмурился. Появление в их жизни этого ребенка было незапланированным. И принесло очень много хлопот. Когда они узнали, что Лена беременна, аборт было делать поздно, и хоть он настаивал на этом в приватном разговоре с врачом из женской консультации, как аргумент используя взятку, но тот наотрез отказался. «Нужны либо медицинские, либо социальные показатели. И решение о необходимости такого аборта принимает либо медицинский совет, либо суд, — устало сказал врач. — Да и вообще, уважаемый, если любите жену, не нужно заставлять ее делать аборт на таком сроке. Велик риск осложнений. Вы же не хотите ее потерять?» Он не хотел терять любимую и, разумеется, отказался от своего плана, поддавшись эмоциям.
Начался ад: тяжелая беременность, которую Лена провела в больницах с давлением, с которым, кажется, не живут, долгие роды, нескончаемый плач ребенка по ночам. А сколько на ребенка нужно было денег! Кроме того, Лена перестала подпускать его к себе, и почти год ему приходилось довольствоваться малым. Хорошо, что коллега на работе была не против приятной интрижки. Но воистину настоящий ад начался потом. Лена уделяла ребенку внимания больше, чем ему. Он перестал быть самым значимым для нее человеком, и все свое время она проводила с этим вечно орущим комком в пеленках и памперсах. Разумеется, он начал срываться. Пил и пытался показать жене, как ему больно. Он ведь ее так любит, все для нее сделал, а она выбрала этого ребенка. Вскоре ему начало казаться, что ребенок не от него, он даже ДНК сделал, решив для себя, что если Лена ему изменила, он убьет и ее, и девочку. Но нет, ДНК-анализ показал, что ребенок его, но до конца он в это не поверил. Анализ ведь не стопроцентный. Да и где гарантия, что в этой конторе не обманывают людей, шлепая результаты от балды?