Запрети любить
Шрифт:
— Ты-то за что извиняешься, Яра? — устало спросил он и нашел в себе силы мягко мне улыбнуться. — Ты хорошая девочка. Чудесная дочь. Я не хотел, чтобы ты стала свидетельницей этой сцены.
— Моя вина тоже есть. Я знала, что мама работала в эскорте, — прошептала я. — Но молчала.
— Потому что это была не твоя тайна. Я ведь тоже знал.
— И принял ее такой?
— И принял ее такой, — повторил Костя. — Мы ведь все с прошлым. У каждого свои грехи. Я решил, что если она захочет, скажет. Просто… Я очень сильно любил твою мать, Яра. Ты бы знала, как.
— И я думала, она тебя любит. Я не думала, что она способна на такое…
— Мы всегда идеализируем
Он тяжело встал и направился к выходу — его плечи поникли, а бездумный взгляд был направлен в пол. Я вдруг поняла, что все закончилась. Мамин брак, жизнь в этом доме, забота Кости. Наверное, мы просто уедем. Наверное, я не должна так думать, но… смогу ли я простить маму? А Игнат? Что скажет он? Простит ли ее? Стало невыносимо горько и обидно. Зачем, ну зачем мама так поступила с ним?! Разве он этого заслужил?
Я вдруг догнала отчима и несмело коснулась плеча. Он обернулся.
— Что такое, Яра?
— У тебя рука в крови. Хочешь, перебинтую?
— Все хорошо, — отозвался он. А я вдруг просто обняла его — так, как обняла бы отца — и тут же отстранилась.
— Спасибо за все, Костя, — сказала я, выдавив жалкую улыбку. — Ты лучший отец, о котором могла бы мечтать любая девочка. Кате очень повезло, что у нее был ты.
Отчим взъерошил мне волосы, как маленькой, и вышел из гостиной. Вскоре послышался звук двигателя — видимо, Костя сел в машину и уехал.
Несколько минут я в оцепенении просидела в кресле, то и дело смахивая с лица слезы, которые все катились и катились по щекам. Потом поднялась и пошла искать маму. Мне хотелось встряхнуть ее, как следует, и кричать, кричать — так, чтобы горло начало саднить. Я не понимала ее мотивов. Я саму ее не понимала.
Мама была наверху, в своей комнате. Собиралась куда-то. Она уже хотела выйти, как я ворвалась в ее спальню и перегородила ей дорогу. Ее лицо было мертвенно-бледным, словно она вот-вот должна была упасть в обморок. На лице никакой косметики, волосы затянуты в простой хвост. В ее взгляде была безысходность — с такой обычно прыгают с обрыва, и мне стало страшно, хотя гнев не уходил, его огонь до сих пор обжигал мое сердце.
— Мама! — закричала я, не давая ей пройти. — Как это понимать?! Ты что делаешь?! Что ты делаешь, мама?
— Мне нужно поехать к нему, — ответила она срывающимся голосом.
— К кому?!
— К Стасу.
— Зачем? Очнись, мама, зачем тебе к нему?!
— Это он прислал видео, чтобы отомстить мне, — тихо сказала она. — Обещал и сделал. Я… Я ужасный человек, Яра. Но я люблю Костю. Я безумно его люблю, никого так не любила, как его.
— Так любишь, что продала? — спросила я, все сильнее и сильнее повышая голос. — Сколько тебе заплатили? Сколько тебе заплатили за предательство?! Расскажи мне, мама, сколько сейчас стоит любовь?!
— Ты не понимаешь. Совсем ничего не понимаешь, — выдохнула мама. — Дай пройти. Я должна увидеть этого подонка, он не поднимает трубку. Но я приеду к нему и заставлю сказать правду!
— Мама, какую правду? — почти взмолилась я, почти ничего не понимая из того, что она говорит. Она взяла меня за предплечья, заглянула в глаза.
— Да, Ярочка, дочка, я сделала это. Признаюсь. Копировала файлы с компьютера Кости, — сказала она с глухим, въевшимся под кожу, словно старая татуировка, отчаянием. — Стас начал шантажировать меня. Хотел, чтобы я достала эту информацию в обмен на молчание о моем прошлом.
— Прошлом, о котором Костя и так знал? Ты ненормальная! Господи, да ты просто эгоистка, которой плевать на всех,
— Яра… Я действительно поступила неправильно. Оксана говорила мне не делать этого, но Стас так давил, и я…
— Поэтому он приходил к нам домой перед свадьбой? — прищурилась я.
— Да… Узнал, что мы с Костей вместе. Господи, какая же я жалкая. Какая жалкая… Но во второй раз я не согласилась.
— Во второй раз?
— В первый раз я… я скопировала не все документы, — призналась мама. — Самые важные не тронула, и Стас рассердился. Сказал, чтобы я принесла все остальное. Иначе он не просто расскажет о моем прошлом, но и пришлет Косте видео — доказательство, что я соблазняла мужчин и воровала информацию о их бизнесе. Но с Костей я встретилась случайно! Случайно, понимаешь? Это была судьба, не иначе. Я полюбила его за доброту и нежность. Яра, он святой человек, поверь… Но однажды давно я действительно сошлась с мужчиной по приказу Стаса, чтобы украсть у него информацию. Только после этого он отпустил меня. Это были мои откупные, шанс вырваться из этой грязи, куда меня окунало все глубже. Молча, дочка, не говори ничего. Да, жалкий поступок. Знаю. Знаю, что жалкий. Но я больше не могла этого выносить. Я разрушалась изнутри. То, что я однажды выбрала, убивало меня, а я хотела жить. Просто жить. Рядом с тобой. Должно быть, я какая-то проклятая. Приношу всем своим близким несчастья. Ты страдала больше других из-за меня. — Ее холодные ладони оказались на моих щеках, остужая их пыл. — Я ужасная женщина. Плохая мать, отвратительная жена. Прости меня, если сможешь.
По ее изнеможенному лицу покатились слезы.
— Мама… Я-то, может, и прошу, а Костя — нет. Он не сможет простить этого. Ни твоего предательства, ни твоего недоверия. Ведь ты действительно могла все ему рассказать, — сказала я глухо.
— Да… Но я не смогла. И поплатилась за это. — Мама дотронулась до живота. — Потеряла нашего малыша. Это была моя расплата за грех. Знаешь, а я ведь почти набралась смелости, чтобы поговорить с Костей и рассказать правду, но не успела. Стас опередил меня. Но теперь мне нужно с ним увидеться. Дай пройти, Яра. Пожалуйста.
Глава 104. Девушка с татуировкой змеи
— Слышь, я не собираюсь этого делать, — сказала темноволосая девушка, развалившись на диване в кабинете Стаса. Закинув ногу на ногу, она развязно жвала жвачку и поглядывала на него с нескрываемым презрением.
Стас не привык к таким взглядам женщин — на него обычно смотрели иначе. Либо с восхищением, пусть и поддельным, либо со страхом, пусть и едва заметным. Однако дочь Вальзера, бывшего главы Кировской банды, была совсем не такой. Дерзкая нахальная девица с самомнением до небес. Вся в отца. Еще и неухоженная. Стас, привыкший к холеным эскортницам, терпеть не мог нерях. А эта была разодета, как капуста. Какой-то неряшливый огромный пуховик, под ним расстегнутая толстовка, под толстовкой футболка, закапанная какими-то пятнами у ворота. Широченные джинсы, мужские кроссовки. На шее под ухом татуировка змеи. Нормальный мужик на такую и не посмотрит.
— А кто тебя спрашивает? — пожал плечами Стас.
— Ты офигел, дядя? Я себя спрашиваю: «Детка, ты хочешь этого?» И сама же отвечаю: «Пошли в задницу, не надо мне такого счастья», — ухмыльнулась девушка, и выдула бледно-розовый пузырь.
— Еще раз. Тебя ищет отец. Он очень хочет тебя увидеть. Тебя и твою мать, дорогая, — сказал Стас, стараясь быть милым. — Я должен отвезти тебя к нему.
— Какая я тебе дорогая? — хохотнула она. — Ты своим курицам так говори, дядя. Ко мне по имени обращайся.