Запрети любить
Шрифт:
Ярослава сжалась, явно не понимая, зачем Игнат это делает. А он на мгновение представил, что они без одежды, и она сидит на его коленях не спиной к нему, а грудью, и ритмично двигается, обнимая его за шею. Однако эту невольную фантазию пришлось прогнать — еще немного, и Ярослава явно почувствовала, как он возбужден. И решила бы, что он поехавший.
В итоге вместо Игната морду той мрази, что больше всех издевалась над девушкой, начистили другие. Они с Ярославой остались наедине, и он совершил еще одну ошибку. Встал так близко, как мог, и начал целовать в щеку, вдыхая аромат ее волос — от Ярославы сладко пахло земляникой и полевыми травами. Игнат мечтал, что девушка поцелует его — почти касался своими
И как только ненависть может сочетаться с желанием и заботой? Он ненормальный! Долбанный псих.
— Никто не имеет права обижать ее, кроме меня? — спросил Серж с насмешкой.
— Типа того. Тебе смешно, да? — волком глянул на него Игнат.
— Скорее, грустно, что ты не позволяешь себе быть вместе с той, которая тебе нравится. Я пообщался с ней. Она милая.
— Она стерва! Твою ж мать, а! Как все бесит! — В порыве эмоций Игнат швырнул диванную подушку в стену напротив, а та, отскочив, попала на бутылку виски, которую Серж поставил на кофейный столик.
Бутылка упала, и Серж, со вздохом встав, поднял ее. А потом, взяв салфетки, принялся вытирать пол.
— Ты был бы идеальной девушкой, — вздохнул Игнат, наблюдая за ним. — Хозяюшкой. Готовил бы мне плов и пасту.
— Не могу сказать о тебе того же самого. Ты был бы редкостной стервой. Капризной сучкой.
Возмутившись, Игнат отвесил Сержу пинок. Тот в ответ кинул в друга мокрыми салфетками — они попали ему прямо в лицо. Выругавшись, Игнат вскочил и попытался заломить Сержу руку. Но не получилось — друг хоть и был выше и худее, обладал большой силой. В итоге парни повалились на пол, пытаясь перебороть друг друга. Такие дружеские драки у них происходили с детства и до сих пор. Разумеется, дело всегда обходилось без увечий, хотя как-то Игнат разбил Сержу нос, и потом долго извинялся. А Серж однажды промазал и ударил Игната под глаз — тот щеголял с фингалом, правда, дело было очень давно, классе в восьмом.
В этот раз обошлись ничьей и после дружеской потасовки парни завалились на балкон вместе с кальяном, который Игнат заставил раскуривать Сержа. На улице стояла глубокая ночь, бархатная и звездная, но часть гостей все еще веселилась на свадьбе — была слышна музыка и голоса. Парни сидели в креслах за столиком, пили газировку из баночек и разговаривали о ерунде, подкалывая друг друга. Игнат, кажется, пришел в себя и улыбался.
Однако стоило ему глянуть на боковой корпус отеля, на который выходил их балкон, как улыбка померкла, а в глазах зажглись огни. В светящимся окне напротив стояла девушка. Парней, находившихся в темноте, она не замечала. Глядя вниз, она разговаривала по телефону.
Это была Ярослава.
— Опять она, — тихо сказал Игнат. — Она всюду.
— Наверное, это твоя судьба, — хмыкнул Серж.
— Скорее, мой крест.
Игнат не мог отвести от окна Ярославы взгляд, и опешил, когда она, закончив говорить, вдруг решила раздеться. Девушка принялась стаскивать с себя платье, не зная, что за ней наблюдают.
— Бесплатный стриптиз, — прокомментировал Серж невозмутимо.
Услышав его голос, Игнат подался к нему ближе и закрыл ему глаза ладонью. Сам же он при этом не отрывал взгляд от Ярославы, чувствуя, как ускоряется пульс. Кажется, на ней не было лифчика.
— Эй, дружище, ты офигел?! — возмутился друг
— Не смотри на нее.
— Она же тебе не нравится?
— Какая разница? Она моя младшая сестренка, — фыркнул Игнат.
Его ждало разочарование — под платьем у Ярославы все-таки был лифчик телесного цвета. Его снимать перед окном девушка не стала, и Игнат вздохнул.
Серж тем временем смог-таки убрать его ладонь со своего
— Закрывай шторы!
— Ну ты овца, отвечаю, — прорычал Игнат, борясь с желанием броситься на пол, чтобы остаться незаметным.
Ярослава услышала. Она замерла, закрыла грудь рукой, словно пытаясь защититься от чужих взглядов, и стала искать взглядом, откуда ей кричали. Пару секунд спустя шторы резко задернулись.
Серж засмеялся и тут же получил тычок в бок от друга.
— Охренел? Ты реально тупой! Нафиг орал?
— Заботился о твоей младшей сестренке, дружище, — отозвался Серж, который явно не чувствовал за собой вину.
— Пошел ты… О себе позаботься. Я тебя в следующий раз урою.
Игнат откинулся на спинку кресла и прикрыл глаза. Он очень сильно устал. Этот день вымотал его. Еще и Ярослава не выходила из головы — правда, в окне его мозг упорно представлял ее без лифчика, и Игнат почти наяву представлял, как его ладонь скользит по ее груди, то осторожно сжимая ее, то лаская кончиками пальцев, заставляя девушку откидывать назад голову от удовольствия.
Эти картины были такими яркими, что Игнат почувствовал дикое возбуждение, внизу живота разливалось тягучее болезненное тепло. Резко встав, он ушел в ванную комнату — больше не мог терпеть. Ему нужна была чертова разрядка.
Не снимая одежды, Игнат зашел за стеклянную перегородку душевой, включил воду, затем — каскадный душ, вода из которого приятной волной спадала на его голову и плечи, расстегнул ремень и ширинку. Выдохнул сквозь зубы, когда коснулся себя. Его рука начала привычно двигаться под мерный шум воды, но он представлял, что это ее рука. Что это Ярослава ласкает его, что она рядом, и что вот-вот обнимет его, прижимаясь всем телом. Мышцы живота и бедер напряглись, рука, которой Игнат неосознанно проводил то по прессу, то по груди, замерла. Он откинул голову назад, чувствуя удовольствие, которое приятным выстрелом пронзило все его тело. А следом — приятное расслабление, которое заставило Игната откинуться спиной к стене. Он провел ладонью по влажному лбу, вытирая капли воды.
В это мгновение ненависть пропала — осталась только нежность. Но Игнат знал, что это ненадолго.
И уже через четверть часа, когда лежал в кровати, он чувствовал вину. У него не было права западать на эту девчонку.
Глава 38. По Фрейду
После свадьбы мамы и Кости прошла неделя. Я уехала из бутик-отеля на следующий день вместе с Оксаной, которая, в отличие от меня, повеселилась на славу. Она отрывалась с каким-то мужчиной, тем самым депутатом, будто была молодой беззаботной девчонкой, и ночь провела в его номере, а утром, страдая от похмелья, повезла меня домой, как будто бы я не могла добраться одна. Но Оксана пообещала маме, что доставит меня до квартиры в целости и сохранности, поэтому держала слово. В этом плане она всегда была принципиальной.
— Что у вас было с тем милым пареньком? — допытывалась Оксана меня в машине. — Обжимались?
— Мы просто танцевали, — ответила я, понимая, что она говорит про Сержа.
— А зря. Надо было хотя бы петтингом побаловаться. Неужели он тебя не завел?
Водитель, который вез нас, с удивлением взглянул на Оксану. Он не знал, что она вполне свободно говорит о вещах, которые другим кажутся постыдными.
— Оксан, мы реально просто танцевали. И ничего больше, — улыбнулась я, а потом вдруг вспомнила, как по глупости сняла платье перед окном, не видя на балконе напротив Сержа и Игната. Господи, хорошо, что на мне был лифчик, иначе бы эти двое стали невольными свидетелями моего стриптиза. А ведь я хотела и лифчик перед окном снять — хорошо, что Серж крикнул закрыть шторы.