Запретная для чёрного кардинала

Смелая Ника

Я был рад, что брат наконец-то вернул себе эмоции и контроль над магией, но что ни говори, прежним ему уже было не стать.

– Нет! Только не в наложницы. Это неприемлемо. Да и что я вообще такое несу? Брат, у нас есть дело поважнее. Не уходи от темы. Как с этим министром оказался связан Артур? – меня настолько ошарашило предложение Ваала, что я и думать забыл о кузене, которого должно быть уже бросили в темницу.

Крейвен отправился следом за Эльдой, поэтому я в любой момент мог понять, где она находится. Неспокойно мне было за неё. Ох, как неспокойно. Ведь так и не поговорили после…всего.

Стоило подумать о темнице, как моя душа тут же отозвалась и встрепенулась. Странно, очень странно.

– Никак. Они не связаны, – вернул меня к диалогу брат. – Его нужно допросить как можно аккуратнее. Мне необходимо время на восстановление. Ранение не позволит встретиться с ним лицом к лицу. Вы же не измотали его резерв в ноль? – он дождался моего отрицательного ответа и продолжил: – Значит подождём. Ты бы сходил проверил, как он там обустроился. Вдруг бежать решится. Только не вздумай его допрашивать. Он мне ещё живым пригодится.

Последнее уже доносилось мне в спину. Темница. Эльда пошла в темницу. Мысли разбегались, словно тараканы, ищущие укрытие от яркого света.

“Что она там забыла? Почему Крейвен не реагирует на мои команды? Люблю ли я её? Какого демона я вообще думаю о чувствах, когда нужно включать голову?”

В подземелье спускался, перемахивая через три-четыре ступени. Сердце билось в груди как заведенное. Нехорошее предчувствие не давало покоя. Но по мере приближения к собственной душе, телу становилось легче.

Когда до птахи оставалось рукой подать, я услышал лёгкие шаги. Эльда находилась за одним из ближайших поворотов. Так давно не был в казематах, что забыл расположение камер. Одно было ясно: Крейвен не видел опасности для куколки, поэтому и не предупредил. Она будто вышла на прогулку в сад, только не поняла, что прохаживается не по заснеженным тропкам, а по каменным коридорам.

– Ты здесь? – услышал её голос и застыл на месте. – Постой, не подходи.

“Она говорит со мной? Услышала? Но как?”

– Я должна тебе кое-что сказать. Давно хотела, но если выйдешь, я не смогу посмотреть тебе в глаза. А уж признаться и вовсе, – если это было обращено ко мне, то и впрямь стоило её выслушать. Что мне пара минут ожидания? Судя по ощущениям Крейвена мы всё равно тут одни.

– Только не перебивай, хорошо? – небольшая пауза. Видимо, куколка и впрямь готовилась к откровениям. – Видишь ли, я никогда не умела говорить начистоту. Всегда иносказательно или вовсе молчала. Таков уж удел нелюбимой дочери, женщины, супруги. Но с тех пор, как в моей жизни появился ты, всё изменилось. Меня так и тянет что-то сказать, сделать, привлечь твоё внимание. Сердце заходится, когда ты смотришь на меня своими невероятными глазами. Кажется, что в них я могла бы разглядеть весь мир.

“Будь я проклят, если это не признание в чувствах. И провалиться мне на этом месте, если оно адресовано не мне! Куколка только что сказала, что её сердце трепещет рядом со мной? Заходится. А что чувствую я? К примеру сейчас, моё колотит так, что хочется просто вырвать его из груди, чтобы хоть немного успокоиться”.

– Твой голос преследует меня во сне, не даёт покоя. Одно твоё касание – и по телу пробегает искра. – От этих слов стало жарко. Сразу вспомнил, как заключал Эльду в свои объятья. – Это неправильно. Я недостойная,

слабая да и плюс ко всему неказистая. Но если не выскажусь, не смогу просто так уехать к родителям. Хочу, чтобы ты знал, – она замолчала. Пауза всё длилась и длилась.

“Я люблю её. Люблю эту ненормальную отчаянную женщину,” – признался сам себе.

– Наша магия одной природы. Она проходит через моё тело, как ручеёк, и возвращается обратно бурным потоком. Но дело не в ней, а в том, что я чувствую в этот момент.

“Одной природы? Нет, куколка, ты что-то путаешь. Огонь и лёд – это разные вещи”.

– В первый раз я не поняла, но время шло, и теперь я уверена, что это оно. То самое чувство помогает мне усиливать её в разы. Ты завладел моим сердцем, разрушил ту ледяную стену, что я воздвигла вокруг него, чтобы никто больше не сделал мне больно.

Что-то было не так. Крейвен заволновался. Я сделал пару шагов в сторону, чтобы наконец увидеть девушку и свою душу.

– Я люблю тебя, слышишь? И всегда буду любить.

Эльда, моя Эльда уткнулась носом в грудь Артура и стояла не шевелясь. Моя душа преспокойно сидела у него на руке, не пытаясь улететь. А этот гад улыбался. Победно.

“Так она всё это время была с ним в сговоре, потому что влюбилась?” – подумал прежде, чем грудь сдавил болезненный спазм. Кузен свернул птице шею, лишая меня возможности пошевелиться. Обнял куколку и нагло впился в её губы жадным поцелуем.

Боль. Грудь сдавило так, что невозможно было вдохнуть. Но не это доставляло страдания, а то, что пепельноволосая красавица, которую на моих глазах по-хозяйски лапал кузен, отвечала ему с неменьшей страстью, подтверждая, что всё сказанное ранее было адресовано именно ему.

Агония. В глазах потемнело. Никогда бы не подумал, что могу быть так слаб. Даже магия меня оставила. Она была. Где-то далеко. Не дотянуться. За Крейвена я не переживал. Душа бессмертна, но если её обездвижить, я почти ничего не мог. А теперь ещё и не хотел. Ничего. Даже жить.

Глава 39 Душа и тело

Ваал

Брат не вернулся ни через полчаса, ни через час, поэтому пришлось отправить в подземелье стражников. Каково же было моё удивление, когда они сообщили о пропаже Артура и приволокли едва живого Виго. Тут же приказал обыскать весь замок и перекрыть все выходы, хотя и понимал, что это тщетно.

– Что случилось? И где твоя птица? – спросил его, когда брат пришёл в себя.

Несмотря на то, что лекарь не нашёл на его теле видимых повреждений, Виго был очень слаб и всё время проваливался в бессознательное состояние.

– Он забрал её. Эльду, – ответил феникс и закрыл глаза, будто теряя контакт с эти миром. – Они едут на запад, и с куколкой что-то не так. Она ведёт себя странно.

– Откуда ты знаешь? – удивился я.

– Крейвен с ними. Артур держит его в клетке, из которой не вырваться. Мне будто рёбра ломают постоянно, – брат поднялся с постели, куда его уложили, и посмотрел на меня так, будто впервые видит. – Я сам не свой. Нельзя так далеко отпускать душу от тела.

– Последуем за ними! – я тоже поднялся со стула и поморщился от боли. Досадное ранение всё же доставляло массу неудобств.