Запретная любовь
Шрифт:
– Уйди от меня! – прошипела она.
– Только после того, как ты дашь мне обещание.
Меган задрожала – всем телом она ощущала тепло его тела. Он должен был оставить ее в покое!
– Обещаю! – выкрикнула она. – А теперь уйди от меня, свинья поганая! Я презираю тебя! Да меня тошнит при одной мысли о том, что я могу носить твоего ребенка! Меня того и гляди вырвет!
Джастин приподнялся и взял свой костыль. Меган все еще ругалась последними словами. Джастин понял, что сейчас она ударит его, но не остановил ее. И тогда, размахнувшись, Меган дала ему пощечину. Джастин промолчал. Он лишь смотрел на
– Я ненавижу тебя, – дрожащим голосом произнесла Меган. – Убирайся из моей комнаты!
Не сказав ни слова, Джастин повернулся и пошел прочь.
Глава 11
Лишь в середине ноября, почти через месяц после того, как Меган покинула Маамз-Кросс-Корт, Джастин вернулся в Лондон. Было холодно и сыро, когда кони графа несли его двуколку по булыжным мостовым города. Джастину больше всего хотелось поскорее оказаться дома, сесть у камина, пообедать и выпить бутылочку своего лучшего портвейна. Путешествие заняло у графа несколько дней – он никогда в жизни не ездил так медленно, но из-за больной ноги, которую все еще надо было перевязывать, хотя шину с нее и сняли неделю назад, Джастину приходилось делать частые остановки. Доктор Райан был крайне недоволен решимостью непоседливого пациента пуститься в столь долгое путешествие в двуколке, да еще без кучера; он уговаривал графа ехать в крытом экипаже, но тот был глух к советам врача. Джастину до смерти надоело выполнять нудные предписания доктора, к тому же он терпеть не мог ездить в экипажах, которыми правит кто-то другой.
Уэстон-Хаус – внушительный четырехэтажный особняк, который в течение последнего столетия служил городской резиденцией графов Уэстон, – был расположен на аристократической площади Гросвенор-сквер. Когда Джастин подъехал к площади, она была почти безлюдна. Был уже десятый час, газовые фонари, освещавшие середину Гросвенор-сквер, оставляли ее углы в зловещей тьме. Впрочем, граф и не обратил на это внимания, останавливая лошадей перед домом номер 14; он думал лишь о том, что вот-вот увидит Меган.
Тяжелая деревянная дверь, покрытая причудливой резьбой, открылась словно по волшебству, и навстречу хозяину поспешил лакей в ливрее. Управляющий Эймс, одетый в строгий черный сюртук, застыл как изваяние в дверном проеме. Сзади его фигуру освещал канделябр.
– Отведи лошадей в конюшню, – бросил граф лакею и, не дождавшись непременного «Слушаюсь, сэр», стал подниматься по ведущей в дом лестнице.
– Добрый вечер, милорд, – степенно промолвил Эймс. У управляющего был такой вид, словно граф отсутствовал не три месяца, а каких-нибудь пятнадцать минут.
– Я хочу, чтобы мне немедленно подали обед в кабинет, – велел Джастин, отдавая Эймсу шляпу и плащ. Невозмутимо взяв одежду господина, управляющий передал ее лакею, мгновенно возникшему у него за спиной.
– Хорошо, милорд.
– И принесите бутылку портвейна, – добавил граф.
– Слушаюсь, милорд.
Джастин отвернулся, собираясь направиться по длинному, покрытому ковром коридору, ведущему в его кабинет в задней части особняка. Но, внезапно остановившись, он спросил:
– А дамы дома? Впрочем, меня интересует не графиня, а моя воспитанница, – уточнил он.
– Нет, милорд, – отвечал Эймс. – Обе дамы отправились
Джастин скривил губы.
– Понятно, – буркнул он. – Благодарю вас, Эймс. Ах да, а мистер Стэнтон?
– Кажется, он все еще здесь, милорд. Сейчас попрошу одну из горничных узнать. Если мистер Стэнтон окажется дома, следует ли мне предложить ему зайти к вам в кабинет?
– Да, благодарю вас, Эймс, – повторил граф. Едва улыбнувшись, он направился к своему кабинету.
Когда Чарльз осторожно постучал в дверь кабинета, Джастин уже сидел в уютном кресле перед камином. Обед был съеден лишь наполовину, зато бутылка портвейна оказалась опустошенной уже на три четверти. Граф улыбнулся секретарю, прослужившему у него уже двадцать лет. Стэнтон – крепко сбитый мужчина со светлыми волосами – был на несколько лет моложе графа. Улыбнувшись в ответ, он пожал графу руку.
– Ты уже ужинал, Чарльз? – спросил Джастин, указывая на тарелки с едой, стоявшие перед ним.
Стэнтон покачал головой:
– Нет, спасибо, я ел несколько часов назад. Но вот бокальчик портвейна я бы выпил.
Наполнив один из пустых бокалов вином, граф передал его секретарю, а затем плеснул портвейна в собственный бокал. Чарльз, за многие годы привыкший к немногословности хозяина, терпеливо ждал. Но, заметив, что Джастина куда больше интересовало содержимое его бокала, Чарльз Стэнтон решился заговорить:
– Джастин, нога еще болит?
Удивленно вздернув вверх брови, граф посмотрел на Стэнтона. Тот твердо выдержал его взгляд.
– Не очень. А почему ты спрашиваешь?
Стэнтон едва заметно улыбнулся:
– Я ни разу не видел, чтобы ты так быстро выпивал бутылку. А это, между прочим, твой лучший портвейн.
Покосившись на бутылку, Джастин опрокинул остатки ее содержимого в бокал. Чарльзу явно не понравилось столь пренебрежительное отношение к благородному напитку, но он почел за лучшее промолчать.
– Ну и что же происходило в Лондоне во время моего отсутствия? – спросил Джастин.
Признаться, ответы его не интересовали, но он был вынужден выслушать, как секретарь пересказывает последние сплетни.
– А как поживает моя воспитанница? И жена? – торопливо добавил он.
Чарльз усмехнулся:
– Мы были так удивлены, узнав, что леди Алисия поселится тут вместе с Меган. Она застала нас врасплох, ведь мы-то думали, что леди Алисия находится в Бате.
– Ты хочешь сказать, находилась – до тех пор, пока я не уехал в Брант-Холл? – сухо перебил его граф, имея в виду свое поместье в Вустершире. Чарльзу многое было известно об отношениях графа и его жены, поэтому господин не считал нужным что-то скрывать от секретаря. – Можешь мне поверить, – добавил Джастин, – я не меньше твоего был удивлен.
– Да я едва не упал, когда она явилась сюда, потребовала карету и сообщила, что желает самолично навестить тебя в ирландском поместье. Я впервые в жизни видел ее в роли преданной жены, – проговорил Стэнтон.
Джастин ухмыльнулся.
– Я тоже, – кивнул он.
Чарльз решил, что не стоит и дальше злить хозяина разговорами о леди Алисии, поэтому сменил тему:
– А что ты думаешь о своей воспитаннице, Джастин?
Граф бросил на секретаря внимательный взгляд, но лицо Чарльза оставалось невозмутимым.