Запретная любовь
Шрифт:
В следующее мгновение она выскочила из комнаты.
На следующий день любовники старательно избегали друг друга, хотя для обоих время, проведенное в одиночестве, тянулось бесконечно долго. Точно так же прошли еще два дня и две ночи. Одиночество ужасно угнетало Фэлкона, но все-таки он выдержал трое суток. Когда же наступила четвертая ночь без Тори, его терпение лопнуло. В самом отвратительном настроении он приблизился к комнате любовницы. Если бы дверь оказалась заперта, он, наверное, выбил бы ее. Но как ни странно, дверь распахнулась настежь,
В комнате было темно, и Фэлкон зажег свечи. Потом шагнул к кровати — и в ужасе замер. Она бросила его… Она вернулась обратно в свое время! Ему вдруг показалось, что он сходит с ума. Близость с Тори приносила ему не только наслаждение, она привнесла новый смысл в его жизнь. Отказываясь смириться с потерей, Фэлкон в отчаянии прошептал:
— Вернись, Виктория, вернись…
Окинув комнату взглядом, Фэлкон заметил, что со столика у кровати пропали книги. И в душе его вспыхнул луч надежды, который он тщательно лелеял, пока спускался по лестнице, а потом шел к библиотеке.
От его толчка дверь библиотеки широко распахнулась и ударилась о стену. Тори, сидевшая у стола, в испуге вскрикнула. Повернувшись к Фэлкону, пробормотала:
— Я… я не могла заснуть. Поэтому пришла сюда, чтобы взять еще какую-нибудь книгу.
Фэлкон вздохнул с облегчением, и Тори тут же поняла, что он очень переживал, решив, что она его покинула. Едва заметно улыбнувшись, она продолжала:
— Я не могу долго злиться на тебя. А злилась я только потому, что очень беспокоюсь за тебя. К тому же я боюсь, что ты можешь сделать… что-нибудь постыдное.
Поднявшись из-за стола, Тори шагнула к полке и поставила на место книгу, которую читала. То была книга о кораблекрушениях.
— Тори, дорогая, мне не хочется, чтобы нас разделяла пропасть, — проговорил Фэлкон. — Знаешь, я всегда был одиночкой, поэтому даже не представлял, чего был лишен, пока ты не появилась в моей жизни.
Она подошла к нему и заглянула ему в глаза:
— Спасибо тебе, Фэлкон. Я могу сказать то же самое про себя. Жить с тобой — это такое чудо, такая радость!.. Я наслаждаюсь свободой, которую ты мне предоставил. До встречи с тобой я понятия не имела о том, что такое настоящая свобода. Поверь, я сделаю все, что в моих силах, только бы ты во мне не разочаровался.
Заключив ее в объятия, Фэлкон с усмешкой прошептал:
— Это была наша первая ссора.
— Я сомневаюсь, что она станет последней, — ответила Тори. — Ведь мы с тобой воспринимаем все… с такой страстью…
— Со страстью? — Фэлкон куснул ее за ухо. — Скоро я покажу тебе, что такое настоящая страсть.
Тори засмеялась и выскользнула из его объятий; ей снова захотелось побежать от него, чтобы он погнался за ней и поймал ее. И если она воспользуется женскими чарами и хитростью, то ей, возможно, удастся удержать его от пиратства.
В эту ночь они страстно предавались любви, а потом, сжимая
А потом они заснули в обнимку. И, уже засыпая, Тори подумала: «Возможно, следующей ночью мне удастся удержать его возле себя, но что будет через день, через другой, через третий?..»
Утром она проснулась в одиночестве, но это ее ничуть не взволновало. Фэлкон всегда поднимался очень рано и завтракал вместе со слугами и судовой командой в Большом зале. Но все же ей хотелось удостовериться, что Фэлкон не уехал. Приблизившись к письменному столу, Тори выдвинула ящик и вздохнула с облегчением. Пистолеты были на месте. Она провела пальцем по длинному дулу и с удивлением подумала: «Как такую красивую вещь можно использовать для убийства?» Услышав скрип двери, Тори вздрогнула и, обернувшись, проговорила:
— Ах, Фэлкон, я в восторге от твоих пистолетов. Научи меня стрелять.
— Если честно, то мне гораздо больше нравится давать тебе уроки любви. А вот уроки стрельбы… Полагаю, что пистолет — вещь не очень-то приятная.
— Зато полезная.
Он подошел к столу и вытащил оружие.
— Это пистолеты для морских офицеров, и, их носят за поясом. Дуло и ложе — из бронзы, и, следовательно, им не страшна соленая вода. Эти пистолеты составляют пару, поэтому имеют левосторонний и правосторонний замки.
— А почему на рукоятке нет твоего имени или инициалов? — удивилась Тори. — Почему здесь выгравировано «Джеймс Фримен»?
— Это клеймо мастера, Тори. — Фэлкон подмигнул ей и добавил: — Целесообразность важнее тщеславия. Мне ни к чему метить своими инициалами орудия убийства.
При этих его словах Тори побледнела, но тут же взяла себя в руки.
— Ах, милорд, у меня еще никогда не было такого хорошего учителя, как вы. Поверьте, я постараюсь стать образцовой ученицей.
Приблизившись к стене, Фэлкон открыл нишу, скрытую фальшивой панелью, затем вытащил из ниши маленький бочонок с порохом и сунул Пандоре в зубы небольшой кожаный мешочек.
— Что ж, тогда пойдем, дорогая. Упражнения в стрельбе — не пустая трата времени.
На лужайке во дворе Фэлкон установил в двух подсвечниках по толстой свече и зажег их. Взглянув на Тори, сказал:
— Полагаю, для начинающего стрелка двадцати шагов будет вполне достаточно. Тебя это устраивает?
— Да, конечно. Говорят, именно такое расстояние принято между двумя дуэлянтами, — ответила Тори.