Запретная нота

Аларкон Нелия

Она выглядит такой стройной и хрупкой за этими гигантскими инструментами. Мне почти хочется вытащить её оттуда и спасти.

— Хм… — Она нервно бьёт в один из барабанов. — Он научил меня песне, но я забыла.

— Кто-то не практиковался.

Глубокий голос Зейна раздается вокруг нас. Я оборачиваюсь и замечаю, что он наблюдает за мной, сложив на груди татуированные руки.

Он выглядит свежевымытым. Окровавленная толстовка исчезла. Как и брызги крови на костяшках пальцев. Чёрная футболка, в которую он одет, обнажает

все чернила на руках. Серые тренировочные штаны обтягивают его мускулистые ноги и низко свисают на бёдра. Золотая цепочка, свисающая с его шеи, заставляет мои пальцы покалывать.

Виола вскакивает на ноги.

— Я тренировалась. Клянусь.

— Тогда вперёд. Играй. — Бросает вызов Зейн.

— Только…дай мне минутку.

Пока Виола порхает вокруг, я смотрю на Зейна.

Наши взгляды встречаются и задерживаются.

Даже его взгляд опасен. Он не дает мне дышать.

Позади меня раздается полусерьезное постукивание, а затем шумный треск тарелок. Я оглядываюсь через плечо и замечаю растерянное выражение лица Виолы.

— Э-э… Я только что вспомнила, что у меня есть домашнее задание. Надо идти. — Пискнула Виола.

В мгновение ока она выныривает из барабанов и исчезает.

Зейн ухмыляется и идёт вглубь комнаты. Каждый шаг кажется угрозой, и мне очень трудно удержаться на ногах.

То, как он ходит, как ведёт себя, словно ему принадлежит весь мир, раньше меня раздражало. Но после того, что я увидела, уже не так раздражаюсь, как раньше.

Губы Зейна кривятся.

— Нравится то, что ты видишь?

Я отвожу взгляд.

— Ты быстро принимаешь душ.

— Я буду принимать медленно, если ты будешь со мной.

Игнорирую удовольствие, которое зажгло мой мозг.

— Виола не получает удовольствия.

— Изучение инструмента — это не удовольствие. Это дисциплина.

— Не надо давить на детей, чтобы они учились музыке. Ты должен вдохновить её на обучение.

— Ты учишь меня, как быть учителем?

— Просто совет.

Он подмигивает мне и улыбается.

— Твоя очередь.

— Очередь для чего?

Берёт палочки и протягивает их мне.

— Чтобы научить тебя чему-то.

Прищуриваюсь, глядя на палочки. Я всегда хотела научиться играть на каком-нибудь инструменте, но не знаю, стоит ли учиться у него.

— Боишься?

Он подначивает меня.

Насмехаюсь и выхватываю палочки из его рук.

— Я быстро учусь. Не удивляйся, если я буду играть лучше тебя.

— Мне нравится уверенность.

Его голос мурлычет мне в ухо, когда я устраиваюсь на барабанном стуле.

Мурашки бегут по руке, и мне становится до смешного жарко.

— С чего мне начать?

— Подними юбку.

— Ч…что?

— Твоим ногам нужно движение.

Его пальцы проникают под юбку-карандаш. Подушечки больших пальцев касаются моей кожи и разжигают во мне дикий огонь.

Медленно

он поднимает мою юбку, и я изо всех сил стараюсь не застонать, когда костяшки пальцев касаются внутренней поверхности моего бедра. В животе вспыхивает жгучая боль, электричество проносится по телу, как смерч.

Глаза Зейна пылают, глядя на меня, и приобретают потрясающий оттенок синего.

— Хватит. — Задыхаюсь я, хватая его за запястье, чтобы остановить.

Чувствую себя слишком открытой, слишком уязвимой в этот жаркий момент.

Его полные губы кривятся в жестокой ухмылке.

— Ты проведёшь мне урок или нет? — Огрызаюсь я.

— Конечно.

Он отстраняется.

Я быстро выдыхаю.

— Не обращай внимания на все это, — он жестом показывает на маленькие барабаны, — и сосредоточься на основах. Педаль возле твоей ноги — это бас-барабан. Нажми на педаль, и она ударит по басу.

Я опускаю ногу на механику и слышу удовлетворительный стук.

— Хорошая девочка. — Он проводит пальцами по моему плечу, указывая на мою левую руку. — Это для трещотки.

Зейн наклоняется ко мне, его чернильная рука касается моего бока. От него пахнет свежей кожей и сандаловым деревом. Я бросаю взгляд в его сторону и вижу, что он внимательно наблюдает за мной, вероятно, ожидая, что я кивну в знак понимания.

— Что дальше? — Спрашиваю я.

— Думаешь, это так просто?

— Если ты можешь это сделать…

Я отпускаю остаток оскорбления.

Зейн снова смеётся, и на этот раз в его смехе есть край.

— Пусть будет по-твоему.

Моё сердце сильно бьётся, когда он обнимает меня сзади. Его грудь прижимается к моей спине, и по моему телу пробегает неистовая волна. От электрического разряда между ног я чуть не слетаю со стула.

Он берёт меня за запястье, касаясь тех же мест, что и Холл раньше. И все же я испытываю совершенно другие ощущения, когда Зейн обнимает меня.

Я хочу, чтобы он прикасался ко мне чаще.

Сильнее.

В других местах.

Я не должна так остро реагировать, но моя защита ослабла. Это был такой длинный день на американских горках, и я не могу найти в себе силы, чтобы возвести стены.

— Это самый легкий барабанный бой в мире. — Говорит он. Дважды проводит рукой по барабану. — Теперь бас-барабан.

Я ударяю ногой, и это движение ещё сильнее прижимает меня к нему.

— Хорошо. Ещё раз. — Зейн направляет меня, чтобы я дважды ударила по барабану. — Бас.

Нажимаю на педаль.

Когда он убирает свою руку с моего запястья, пальцы скользят по внутренней стороне моей руки, а затем исчезают.

— Теперь ты одна.

Я дважды стучу по барабану и бью.

Тап-тап. Бум.

Тап-тап. Бум.

Зейн тихонько напевает мне в ухо, его дыхание ласкает меня.