Запретные страсти
Шрифт:
Паренек сразу принял солидный вид:
— Ну, хорошо, я расскажу. А то ведь так и будет всю жизнь дома сидеть! Что хорошего?
— Вот именно, — подвела итог Кэтрин и стряхнула сына с кровати.
Пора было начинать очередной день.
15
С хозяйкой дома Коллизов Кэтрин увиделась только недели через две, когда уже почти потеряла надежду чем-либо помочь Николь. Непринужденно, будто это было давно заведено у них, Маргарет заглянула в комнату
«Интересно, — подумала Кэтрин, — сравнивала ли она свою мать с этими феями?»
На секунду утратив способность говорить, Кэтрин поздоровалась и продолжила урок, изредка бросая в сторону окна настороженные взгляды. Нора же вела себя, как обычно, будто и не замечая матери. Ее ужасно забавляло французское произношение, и этот урок она с молчаливого одобрения учителя воспринимала скорее как игру. Обычно Нора изображала кошку, которая мурлыкает по-французски, и то и дело выгибает спинку.
Кэтрин уже почти забыла о присутствии Маргарет, когда та неожиданно произнесла вслух какую-то фразу по-испански.
— Простите, — насторожилась гувернантка, — испанским я не владею.
Маргарет повернулась. На губах ее опять играла улыбка, к которой Кэтрин еще не успела привыкнуть. Что-то было в ней неприятное, то ли насмешливое, то ли злое.
«А, может, боязливое», — предположила Кэт, не забывавшая о положении этой женщины. В которое, правда, верилось все меньше...
— Жаль, что не владеете, — посетовала Маргарет. — Я предпочла бы, чтобы Нора изучала испанский. Тогда она смогла бы прочесть «Дон Кихота» в подлиннике. Это великая книга.
— Я читала только перевод...
— Ну, само собой. Вы почувствовали этот роман?
— Почувствовала? — это слово показалось Кэтрин неожиданным. — Да, пожалуй. В нем есть особая энергетика...
Маргарет откровенно поморщилась:
— Как теперь все любят говорить об энергетике! Можно подумать, что все действительно улавливают ее или видят ауру другого человека... Ничего подобного! Об этом говорят только потому, что это модно!
— Возможно, вы правы. Наверное, вы больше размышляли об этом, — пробормотала Кэтрин извиняющимся тоном.
Ей было неприятно, что этот разговор происходит при девочке, которая может легко утратить доверие к учительнице, если выяснит, что той далеко не все известно в этом мире. Это было вполне естественно, но они с Норой были еще не слишком привязаны друг к другу, это открытие могло оттолкнуть ребенка. И Маргарет не могла не понимать этого, неужели она сознательно пыталась разочаровать свою дочь в ее наставнице? Зачем?
Отреагировав на последнюю фразу, хозяйка дома приподняла тонкие, и без того высокие брови:
— Размышлять об этом? Помилуйте! В мире множество гораздо
Кэтрин замерла: «Она собирается уничтожить меня? С чего это вдруг? Две недели она не показывала носа, а тут пошла в атаку. Что-то произошло?»
— Не только глупцы следуют моде. Хотя как раз я, пожалуй, сильно отстала от нее, — учительница усмехнулась, осмотрев свои старые летние брюки и белую майку.
— Сколько вам лет? — неожиданно заинтересовалась Маргарет. — Ближе к пятидесяти?
Кэтрин вспыхнула. Это был подлый удар, но он пришелся по больному. Ник тоже всегда называл ее старухой, хотя был на пару лет старше.
— Тридцать два, — ответила она сдержанно. — А почему вас это интересует?
— Неужели вы на год моложе, чем я? — Маргарет заливисто расхохоталась. — А я-то решила, что вы мне в матери годитесь! Иначе с чего вдруг Рон так беспокоится о том, что вам тяжело взбираться на гору?
— Мистер Коллиз присылает за мной шофера, это верно, — голос гувернантки дрожал, и это злило ее. — Возможно, тем самым он пытается подчеркнуть уважение, которое испытывает к учителю, как таковому.
Маргарет простонала, запрокинув голову:
— Ро-он?! Да он и школу-то еле-еле закончил... Уважение... Вряд ли в мире найдется человек, которого Рон уважает.
— Мама! — вдруг пронзительно выкрикнула Нора и с размаху швырнула на пол учебник. — Перестань говорить про всех гадости! И про Кэтрин, и про папу... Они же никогда не говорят о тебе ничего плохого! Ты никого не любишь, никого!
Вскочив, Маргарет бросилась к дочери, и, упав перед девочкой на колени, порывисто притянула ее, бормоча: «Я люблю тебя, детка! Я так тебя люблю!». Не ожидавшая такого поворота Кэтрин тоже поднялась и растерянно наблюдала немую сцену, не зная на что решиться: снова сесть или выйти, чтобы мать с дочерью смогли поговорить без посторонних.
Слегка повернув к ней голову, Маргарет глухо произнесла:
— Извините меня, Кэтрин. Я вела себя, как последняя идиотка... Меня просто задело то, что Рон подарил вам машину. Это так на него не похоже!
— Рон... Что?! Нет, вы ошиблись, мистер Коллиз ничего не дарил мне!
Поднявшись на ноги, Маргарет отстраненно проговорила:
— Так вы еще не знаете... Голубой «Понтиак» стоит у крыльца. Теперь он ваш.
Хозяйка замка нервно рассмеялась, продолжая тискать руку дочери:
— Кажется, я сорвала ему сюрприз!
Нора, как маленькая запрыгала на месте:
— Папа сделал, как я просила! Он подарил тебе ту голубую машину!
Кэтрин пролепетала:
— Но это невозможно. Я не могу принять...
— Не будьте дурой, Кэтрин, — грубовато заметила Маргарет. — Вы такую машину в жизни не купите. Представляете, как ваш сын будет рад? Может, привезете его как-нибудь еще... И благодарите Нору, это ведь была ее идея. А Рону жутко не хочется пасть в глазах дочери. Он на все готов ради нашей принцессы...