Запретные удовольствия
Шрифт:
– Уехали, - доложил Сергей, входя к нам, - увезли беднягу. Сказали, жить будет, даже спина через полгода станет как новенькая. Я вызвал милицию, давайте отсюда сматываться! Нас и так бабушка запомнила!
Оставив букет из восемнадцати роз на видном месте в спальне, мы спешно покинули здание.
Старушки на скамье не оказалось, из двора мы выходили по одному, чтобы никто не мог сказать, что видел входящих и выходящих троих; Сергей шел последним, и как раз мимо него промчалась "мигалка".
– Итак?
–
– К чему мы пришли?
– К дневнику, - ответила я, похлопав по раздувшейся сумочке, - там написано очень много интересного.
– Чего же именно?
– спросил киллер, зыркая глазами вокруг.
– Вы знаете, как созревает гречиха?
– Ты что, спятила?
– Нет, вы ответьте: знаете, как созревает гречиха, как ее завозят, как продают?
– В поле она созревает, ее крестьяне убирают, на машинах на рынок завозят, на рынке продают!
– сердито ответил Сергей.
– Дальше что?!
– А то, что не прав ты! Гречиха, равно как и ВСЕ остальные продукты НЕ ПЕРВОЙ СТЕПЕНИ НЕОБХОДИМОСТИ, созревает по указу Агропромышленного комитета области, то есть начальника этого комитета. Начальник комитета - Борис Иванович Расстригов, отец нашего банкира!
– Ну и что?
– А то, что в этом дневнике рассказывается, как государственные учреждения, даже приватизированные, сажают гречку, чечевицу, пряности, большинство фруктов и овощей нашей полосы по указке этого комитета. Когда, как и сколько! А теперь попытайтесь догадаться, что от этого зависит?
– Что?
– спросили недогадливые мужики.
– Вы на рынке хоть раз в жизни были? Вы знаете, как нормальные торговцы цены повышают? Убирают весь наличный продукт дня на три, а потом заряжают его по новой цене - всем рынком. А если учесть, что цена возрастает от дефицитности товара, то получается, что работники этого комитета, в особенности его начальник, могут предугадывать повышение цен на те или иные продукты в зависимости от дефицита на них! И либо самим скупать большие партии этого продукта сразу после урожая, а на следующий год сажать его по минимуму, или продавать эту информацию рыночным оптовикам, банкам, кстати, и богатым частникам!
– Ты хочешь сказать, - пожал плечами Дима, - что та сумма, которую я видел в тетрадке, заработана с помощью гречневой каши?
– В области проживает около двух миллионов человек! Сколько каждая семья в год тратит на продукты? И сколько из этих денег она тратит сверх их нормальной стоимости?! Подумай хорошенько - и уже получишь около десяти-двадцати МИЛЛИАРДОВ в год! В среднем! А там, в дневнике, приведены еще семь способов, которыми правительство может зарабатывать деньги, преспокойно обходя закон!
– Например?
– несколько опешили Сергей и Дмитрий, пытаясь на ходу подсчитать и перепроверить мои слова о деньгах.
– Например, самый
– Стоп!
– сразу же ухватились оба.
– А зачем губернатору ЕХАТЬ за НАЛИЧКОЙ, если можно все перевести в одно место?
– Значит, не все можно! Многие деньги вовсе и не поступают в банки, а остаются в тех конторах налоговой инспекции, куда их приносят вместе с декларациями о доходах, - это происходит в глуши: небольших городах, в поселках и прочее, где нет банков и их филиалов, где предприниматели ни хрена не знают законов, юридических форм и своих прав; они просто сдают деньги, и все, их просто дурят.
То есть наличные деньги по каждому району свозятся в одно место, где доверенные люди Батырова могут их забрать. А вот безналичка поступает на банковские счета налоговой инспекции или куда там еще; и теперь денег гораздо больше, чем записано в документах о налогах, и общая сумма по области составляет столько, что у тебя глаза на лоб полезут от одного упоминания! Каким-то образом с этих счетов лишние деньги снимаются и переводятся в ОДНО МЕСТО - наверное, для этого Батырову и нужен Расстригов с его "Эко-банком".
А наличные деньги, вместе с деньгами за гречку, огурцы и клубничку, скапливаются в разных местах по всей области. И только Волга-матушка способна объединить эти места, особенно если найдено удачное прикрытие: предвыборный тур да еще со звездами российской эстрады! Теперь начинаете понимать, мужички?
Они сосредоточенно молчали.
В этом молчании мы достигли масловской квартиры.
И только тут я вспомнила, что не позвонила ему по телефону перед приходом, как мы договаривались, а об условном звонке мы договориться забыли.
– Ну, покричим, - пожал плечами Сергей, когда я изложила свои мысли.
– Услышит, откроет.
Подойдя к двери, однако, мы резко расхотели кричать: опытным взглядом профессионального взломщика я тут же определила - вот эта дырка от пули, наскоро прикрытая газетой, вставленной в дверь наподобие записки, здесь не просто так появилась. В квартиру вошли нехорошие дяди.
Указав на нее, я шепотом объяснила парням, что к чему.
Они согласно кивнули, признавая правильный ход моих мыслей.