Запретные удовольствия
Шрифт:
– Вы менты?
– быстро спросил Старший, приходя к какому-то решению.
– Типа того, - кивнул Сергей, ожидая продолжения.
– Я сам убийств не совершал, только за содействие можно... Еще, он глянул на меня, - за изнасилование. Это сколько?
– От трех до семи за собачек, - ответил Гусев, - думаю, все семь и влетит за изощренность и другие приколы. А изнасилование - смотря как и кого. Может, десять, может, пятнадцать.
– Если она, - он кивнул в мою сторону, - не будет заявлять об изнасиловании,
– Она что?..
– медленно спросил Сергей, осторожно опуская пистолет на стол.
– Она - что не будет?..
Старшего затрясло.
– Сережа, не надо!
– крикнула я.
– Не надо! Я не буду заявлять!..
Он обернулся, сверкая глазами.
– Да как же это - "не надо"?! Я!..
– Он выматерился, застыл. Потом сгорбился, отошел к столу, не глядя мне в глаза, взял пистолет, набрал какой-то номер.
– Сергеенко? Это я. Присылай оперативников, - продиктовал адрес, тут двоих брать на дознание, один труп. Я убил. Минут десять-пятнадцать назад. Да, по делу Булгаковой. Только быстрее, мне на дело ехать надо... Да. Жду.
– Таня, чтоб ты тут не мозолила глаза, посиди на лавочке во дворе. Я скоро. Только пистолет оставь и отпечатки сотри.
В последний раз взглянув на Старшего, я вышла. Машина подъехала минуты через три. Из нее вышли четверо в штатском. Прошли в дом. Через десять минут появился и сам Гусев, прилаживая на бок милицейскую рацию.
– Пошли, - сказал он, - нам надо успеть на дачу одновременно с подходом группы.
– Будут брать?
– Да, материала по этому делу уже достаточно.
– Где она?
– В Жасминовке, недалеко от Шестой Дачной.
– Поехали, что ли?
– Поехали.
– Он вдруг обернулся, ухватил меня рукой за талию, наклонил лицо и негромко сказал: - Танюша, погоди. Я хочу, чтобы ты знала - я восхищаюсь тобой. Ты очень классная... сыщица.
– Иногда мне не хватает доктора Ватсона, - ответила я, не отстраняясь.
– Вот как, - кивнул Гусев, - ладно, поговорим потом...
Всю дорогу - разумеется, на заднем сиденье такси - я провела, положив голову ему на плечо. Шофер непрерывно шутил, повышая настроение, очень симпатичный парень, смутно напоминающий мне кого-то; говорил он с оканьем, и у него были ямочки на щеках.
– Вот и ваша Жасминовка, - поведал шатен с обаятельной улыбкой.
– Спасибо, до свидания.
– Знаете, - вдруг сказал он, - здесь какие-то глухие места. Мне кажется, вы отсюда не уедете, вечер скоро. Давайте, я вас подожду, в пределах часа-полутора, и отвезу обратно. За ожидание возьму полтинник.
– Да нет, не...
– начал Сергей.
– Подождите, подождите, - кивнула я, - если за нами машина приедет, я вам полтинник отдам, а если нет - так вы нас и повезете!
– На том и расстались.
Дача оказалась среднего достатка, двухэтажная, с пятью-шестью сотками
– Черт бы их побрал!
– возмутился лейтенант на шестой минуте.
– Что бы могло их задержать?!
– Не знаю. Может, еще раз позвонить?
– Лезть в неизвестность самой, после всего пережитого за двое суток, мне очень не хотелось.
– Не надо.
– Сергей начал было подниматься в поисках возможно приближающихся машин, но тут же припал к земле.
– Смотри! Черт, камеры нет!
Там, метрах в ста от нас, Дядя, Мертвяк и еще один, незнакомый, выносили серые мешки размером с человеческое тело, соответствующей формы, и складывали их в багажники. Мешков было три. Поразмыслив, я прошептала Сергею:
– Зеленев да еще двое парней, которые приходили по мою душу два дня назад, - и объяснила, кто есть кто.
Лейтенант кивнул, прищурившись, и продолжал наблюдать.
Машины зафыркали и по одной стали отъезжать.
– Видишь номера?
– еще более прищурившись, спросил он, спешно набирая код по рации.
– Нет, далеко.
– Але! Гусев говорит! Вы где там?! Хрен с ним! Сейчас от дачи отъезжают три машины - "девятка", "Ауди" и "восьмерка", там люди из булгаковской банды, в багажниках - трупы соучастников. Быстрее, они уже отправляются!
Он с довольным видом повернулся ко мне:
– Ну что, Иванова, пойдем на дачу? Развеемся?
– Там теперь только Племяш.
– И скорее всего Гость. Берем, Танюха, берем!
– Он снова проверил пистолет и начал определять план действий: - Подкатим к окнам, послушаем, а потом - на абордаж. Мне медаль дадут, тебе - премию "лимонов" пять.
– Я-то с тобой поделюсь, а ты со мной - нет.
– Ну и хрен с ней, с медалью... Только ты будь за спиной. Мало ли, какие они там профессионалы!
– Хорошо. Вдарим?
– Вдарим.
Под окнами было тихо, но негромкий разговор все же велся на кухне. Расслышать его невозможно было, поэтому мы просто подошли к двери.
– Черт!
– шепнул Сергей после нескольких попыток открыть.
– Не поддается.
– Дай мне, - вставила шпильку, пошуровала, открыла, - женщины в пальцах всегда ловчее.
– Тише, - одними губами вымолвил Гусев и кивнул мне, мол, за мной.
Обстановка ухоженной дачи плыла перед глазами, мы медленно, но верно пробирались вперед, постепенно выходя на идеальную позицию для неожиданной атаки. Подошли к коридорчику, который упирался в приоткрытую кухонную дверь. Сергей глазами показал мне, чтобы отошла. Я сделала шаг вперед и остановилась за дверью из полированных, неплотно пригнанных досок.
– А с ней, - с акцентом произнесли на кухне, - я разберусь сам: очень интересная дама... поговорить стоит.