Запретные удовольствия

Серова Марина Сергеевна

В полной тишине Зинаида Андреевна начала мелкими шажками пятиться назад.

И тогда Алексей Никитич сказал: "ФАС!"

ЭПИЛОГ

Пес ожил, со сдавленным рычанием метнувшись к старухе, он взлетел легко и стремительно, словно та ласка у ротонды. Зинаида Андреевна завизжала, выставляя руки и хилую трость вперед, но бешеный рычащий вал смял ее, повалил на землю, и через мгновение крики старухи стихли; мне было не до того бросившись в ноги одному из парней, я попала-таки в "мертвую зону" и в результате избежала своей пули. Практически одновременно грохнули

семь выстрелов - питбуль заскулил, захрипел; Алексей закричал что-то отчаянное, бросаясь к нему, я повернулась в другую сторону, спиной слыша слабый вскрик Зинаиды Андреевны, затем звук выстрела, рев, шипение... Трое профессионалов ответили дружным залпом на попытку смертоубийства, и оно произошло, но уже с другой стороны; Лаки сорвался с места, мощным ударом свалил одного из мужчин, выстрелил во второго, который упал на колено и закричал от боли, нырнул в посадки, пока поворачивался третий... но открыть огонь из прикрытия или сделать что похуже ему не дали - из-за деревьев ему навстречу вынырнул Малыш и одну за другой всадил в счастливчика Лаки пять пуль.

Бой окончился столь же стремительно, сколь и начался.

Я подбежала к трем телам - пса, его хозяина и хозяйки собачьих боев. Она была жива и даже практически невредима, только теперь я сообразила, что Алексей дал Леониду команду не разорвать ее, а лишь удержать... за что получил пулю в грудь от Лаки. Он лежал рядом со своим умирающим псом, и мне стало понятно, что никто их уже не спасет. Я попыталась что-то сказать, но не нашла слов. Дядя закрыл глаза. Питбуль лизнул его руку здоровенным красным языком... да так и застыл, не закрыв пасти.

Зинаида Андреевна Булгакова лежала под его телом, вся в крови, страшная, с безумным взглядом. Увидев меня, она попыталась плюнуть мне в лицо. Но не доплюнула, и плевок, повинуясь законам гравитации, вернулся ей в глаз.

В этот момент и завизжали милицейские сирены.

– Откуда?!
– недоумевая, спросила подоспевшая Наташа, поддерживая Малыша, который сам идти не мог: последний выстрел Лаки все же достал его.

– Рация, перед тем как отслужить свое, мне очень пригодилась, буркнула я.
– Она жива, посторожите ее... Как Сережа?

– Жив твой Сережа, - ответил Малыш, выходя из крайней задумчивости и растерянно улыбаясь.
– Только переливание крови все равно придется делать.

Я устало опустилась на землю, не в силах бежать к нему. Зинаида Андреевна тихонько лепетала что-то себе под нос.

Дрожь постепенно оставляла мое измученное тело, сменяясь смертельной усталостью, накопившейся за последние дни. А где-то там, на горизонте, в визге тормозов почти десятка машин, в хлопанье дверец, криках: "Руки за голову! Документы!" - послышался нарастающий голос Беглова.

– Где она?! Где Таня Иванова?!
– кричал он.
– Она жива?! Таня-а-а!!

ПОВЕСТЬ

ПРОЛОГ

ГРЕХ ЧРЕВОУГОДИЯ

Пистолет, пристроенный за широкий пояс брюк, начинал давить на живот.

Лысоватый человек, аппетитно уминавший ужин в отдельном кабинете ресторана "Пекин", слегка

поморщился. Он подосадовал на собственное обжорство и в который раз пообещал себе завтра же позвонить личному врачу и посоветоваться насчет курса диеты.

Да-да, именно завтра.

Не отказываться же в конце концов от мальтийских крабов, отваренных в элитном белом вине ценой пятьсот десять долларов за бутылку. Швыряться такими деньгами - это чересчур.

Так что, хочешь - не хочешь, придется закончить этот ужин.

И, притворно вздохнув, чревоугодник вернулся к нежным крабам.

Неторопливо покончив с лежащими перед ним на блюде кузнецовского фарфора представителями отряда беспозвоночных, он вытер набежавший пот и принялся за паштет из собачьей печени, приправленный мелко размолотыми скорлупками арахиса.

Три года назад рецептом этого блюда поделился с ним Ван Донг Ен, корейский коллега по наркобизнесу, царство ему небесное.

Кореец тогда, помнится, слегка перемудрил с распределением партий товара и пытался обойти своего российского компаньона. За что и понес жестокое, но справедливое наказание.

Но нельзя не отдать должное его гастрономическим урокам. Паштет "Восточное чудо" теперь являлся обязательным вечерним блюдом лысоватого гурмана. Ради такого дела пришлось раскошелиться на специальный питомник чау-чау.

Паштет сегодня был особенно вкусен. Загадочный сладкий привкус делал блюдо просто восхитительным. Интересно, что они стали туда добавлять?

Мужчина вспомнил лицо корреспондента якобы независимой телекомпании, которому он сегодня утром давал интервью, и довольная улыбка расплылась на его лице.

– А правда ли, Георгий Арчилович, что затраты на ваш знаменитый собачий питомник превышают сумму, заложенную в госбюджете на культурные нужды страны?

– Правда, - скромно потупив взор, подтвердил Георгий Арчилович.
– У меня тоже есть нужды...

– А с чем связан ваш столь стремительный взлет к вершинам российского бизнеса?
– допытывался журналист, краем глаза посматривая на замеревших у входа в офис охранников, каждый из которых, в свою очередь, не спускал взгляд с журналиста.
– Ведь еще год назад о вас говорили как о потенциальном банкроте.

Ну как ему объяснишь, дурачку? Бизнес - ведь это американские горки. Только плюс ко всем удовольствиям еще тебя соседи из кабины выкинуть норовят. А иногда и сами вылетают вверх тормашками.

Но тогда, год назад, действительно казалось, что все кончено. И на всякий случай было принято решение о подстраховке. И какой подстраховке, черт возьми! До сих пор дрожь пробирает.

Кстати, надо как-то разобраться с этими, пленочками. И побыстрее.

Но это - завтра.

После разговора с врачом.

А сейчас...

Георгий Арчилович сладострастно облизнул толстые губы и плотоядно воззрился на десерт из шинкованных тамарилло в горьком шоколаде.

Его рука потянулась к хрустальной розетке, немного помедлила и, дрогнув, упала прямо в густые коричневые волны десерта.