Запретные удовольствия

Серова Марина Сергеевна

– Короче, - тихо сказала я, - там, под подушкой "жучок". Они слышали твой крик и звук падающего тела, теперь твоя тетка уверена, что ты мертв. Но ты жив, и, чтобы остаться в живых, нам обоим нужно кое-что сделать.

Он кивнул головой, пригладил седеющие волосы.

– Во-первых, ты должен все рассказать мне. Во-вторых, помочь найти ее пса. В-третьих...

– Это НЕ ЕЕ ПЕС, - прошептал Алексей Никитич.

– Что?

– Это не ее пес. Это мой Леонид, а не ее Лидер. Это мой, а не тот, который взял все призы и "Гран-при" и неожиданно сдох. Это мой, которого

я сам тренировал и которого она хочет убить, потому что боится его. Он единственный, кто может ее достать, потому что знает, как. Потому что натренирован.

– Ничего себе, - кивнула я, - дальше.

– Через две недели - выставка, а за ее ширмой - собачьи бои, величайшие по жестокости и масштабу изо всех проводимых ранее. Леонид - один из претендентов на финал и победу. Там будут люди со всего мира. Там будут ставки в десятки тысяч долларов... И она боится моего пса.
– Он твердил это словно заклинание, как человек, который презирает себя за бессилие, но воспитал существо, способное сделать то, на что он сам неспособен.

– Где он?

– В подвале.

– Она дала мне пистолет с сонными зарядами И ампулой, которую велела вколоть Леониду после усыпления, мол, чтоб не умер.

– Покажите.
– Я показала ампулу.

– Знаю, - сказал он, приходя в сильнейшее возбуждение.
– Она наняла вас, потому что я спрятал Леонида, наняла, чтобы вы нашли его... и убили, сами того не зная!

– Тише, "жучок"!
– прошипела я. Он замолчал, тяжело дыша.

– Дай мне кошелек, - сказала я.

– Чего?

– Кошелек, дурья твоя башка, и чтобы там было хотя бы две десятки!
– Он полез в карман, так и не понимая, зачем мне деньги. Там было больше, чем две десятки. Отложив лишнее в карман, я приказала ему не двигаться, достала из-под подушки "жучок", сунула его под подкладку кожаного портмоне, распахнула окно и выбросила кошелек на улицу.

– Вот так, - удовлетворенно кивнула, - пускай теперь понаблюдают, где я нахожусь.

– Спасибо, - внезапно ответил Алексей Никитич, - спасибо вам!
– Он задыхался. Я чуть не заплакала.

– Итак, - сказала я, переводя дух, - теперь не должно быть ошибок.
– Сейчас мы созвонимся с одним хорошим человеком и поставим его в известность о происходящем...
– Однако позвонить мы не успели. В комнату вошла светловолосая коротко стриженная девушка со спортивной сумкой через плечо, миниатюрная, но вся какая-то собранная, целеустремленная.

– Меня зовут Наташа, я партнер Малыша, - представилась она, не упуская ни секунды, - простите, что не могла появиться раньше, я только что с вокзала.

– Кто вы?
– спросила я, начиная звереть.

– Федеральная служба, - ответила она, - я не совсем в курсе последних событий, но знаю, что Лаки взял Малыша, а вы в этот момент были с ними.

– Была, - ответила я, тщетно пытаясь понять, каким образом он сообщил ей об этом.

– Расскажите все, пожалуйста. Одной фразой.
– И тут я сказала:

– Готовится собачий боевой турнир, на который съедутся представители и зрители со всего мира, желающие выложить десятки тысяч долларов на ставки,

но хозяйка и организатор этого турнира, Зинаида Андреевна Булгакова, обеспокоена собакой своего племянника, питбулем Леонидом, который жив, несмотря на ее попытки уничтожить его вместе с хозяином; теперь они думают, что он мертв, и ждут меня, чтобы получить собаку, вернее, её труп, а затем избавиться и от меня, и от Малыша, и от лейтенанта РУОПа Сергея Гусева, который сейчас смертельно ранен и находится у них в руках. Все понятно?

Алексей кашлянул, изумленно глядя на меня. Наташа восхищенно покачала головой.

– А что вы собираетесь предпринять?

– Позвонить ей и сказать, что еду с собакой. Сообщить в РУОП. Приехать вместе с группой захвата. Спасти Сергея, посадить виновных в тюрьму. При этом остаться в живых и, желательно, оставить в живых эту вашу чертову собаку!.. Устала я.

– Понятно. Но к делу необходимо подключить не группу захвата, а действительно опытных специалистов.

– Группу "Альфа"?
– невинно спросила я.

– Нет, не "Альфа", но тоже крутые ребята. Их всего четверо, но, поверьте мне, профессионалы.

– Дядя!

– А?
– очнулся он.

– Твой пес может изображать мертвого вплоть до соответствующей оживанию команды?

– Может, - ответил он очень уверенно.

– Хорошо, - кивнула я, наполняясь предгрозовым спокойствием, - хуже уже не будет. Возьмите на себя охрану Булгаковой, то есть троих мужчин, и самого Лаки. Мне предоставьте ТОЛЬКО Зинаиду Андреевну... Тогда я не стану связываться с органами. 0'кей?

– Да, - спохватилась Наташа, - если вы вдруг не поверили мне, - он достала из кармана бляху, удостоверение и лицензию на оружие, - посмотрите.

Я внимательно посмотрела. В принципе подделать эту шушеру не представляло труда. Но общее впечатление - от ее физиономии, жестикуляции и поведения - заставляло меня поверить в то, что женщина говорит правду. А уж чему-чему, а чувствам своим я доверяю даже больше, чем логике.

– Звоните, - подсказал Дядя, которому вся эта канитель изрядно надоела. Вид у него был словно у самоубийцы, по собственной воле прыгающего с поезда.

– Алле?
– сказала я.
– Это вы, Зинаида Андреевна?
– вкрадчиво так спросила.

– Я, Танюша. Как дела?

– Как Сережа?

– Жив твой Сергей. Мы сейчас с ним индивидуально возились. Даже привели его в сознание, чтобы ты могла проверить нашу правду. Дать к телефону?

– Дайте... Але, Сережа?

– Я, - тихонько отвечал он, и каждое слово давалось ему с трудом, я чувствовала его боль, - Таня, не...

– Тихо, мой милый. Молчи. Отдыхай. Сейчас я приеду и заберу тебя оттуда... Госпожа Булгакова! Вы меня слушаете?.. Отлично. Ваш песик у меня. Племянника я пришила, уж слишком он был смел со своей пушечкой. Труп отлеживается в печке... не важно, где я - я еду, только скажите, куда. Это где такое?.. А-а-а, у окраины... Понятно. Еду-еду. Только вот что: перед самым моим приходом я позвоню еще раз. Так что постарайтесь, чтобы Сергей снова мог говорить: я отчего-то очень вам не доверяю. До скорого!