Запретный Дворец
Шрифт:
Названные переглянулись. Сорин виновато развёл руками:
– Простите, ребята, но вам проще всего выбраться за пределы города. Вы сможете вылететь и дождаться нас у… – он напряг память, – у указателя на перекрёстке, он недалеко. Тари знает где.
Эней искал поддержки в глазах грифона. Тари кивнул, заверяя его, что всё схвачено.
– В это время мы с Шари навестим Лиссара в госпитале. Оставим ему ключи. Как раз должны успеть к моменту, чтобы оказаться у ворот в отсутствие стражи. У нас будет не больше двадцати минут.
На пути
До этого они встретились у дома. Заперли дверь на ключ, проверили багаж. Кроме рюкзака с вещами, Шари не расставалась с поясной сумкой, где хранила всё самое необходимое. Эней поделился размышлениями о том, что у раттов есть необычное предпочтение в одежде: на ней много карманов. Он связал это с особой чертой этой расы – запасливостью, накопительством.
«Ратты мало что выбрасывают. Любят чинить и перерабатывать. Это похвально, пока твой дом не начинает лопаться от всего хлама, что ты в него засунул».
Сорин счёл это камнем в свой огород и начал тщательно пояснять, что каждая вещь в его сарае и комнате необыкновенно важна и играет большую роль в повседневной жизни. Шари наблюдала за ними, и отчего-то ей было легко. Видеть, как раскрепощается Эней. Он больше не чувствовал себя потерянным в их мире. Найдя в ней и Сорине безопасность, он постепенно расширял границы своего пространства.
«Возможно, – думала Шари, – скоро в его кругу доверия найдётся место и для нас с Сорином. Если мы хотим пройти Запретный Дворец, мы должны быть ближе, чем просто знакомые. Необходима взаимная поддержка».
Такие мысли отвлекали её от того, что делали руки. А руки сжимали связку ключей и поправляли лямки рюкзака за спиной. Покидать дом сложнее, чем это звучит во вдохновляющих речах Сорина. И каким бы воодушевлённым он ни выглядел, ему тоже приходилось нелегко.
Обувь Энею так и не купили.
Сложив бандану инадев её на голову вокруг лба, как повязку, Сорин с уверенностью отправил Энея и Тари с багажом на место встречи за чертой города. Затем взял сестру за руку, и вместе они отправились к зданию с белыми стенами. Стражника не было на месте: вероятно, какой-нибудь больной нашёл время и возможность побуянить, и блюститель порядка покинул свой пост, чтобы его угомонить.
По дороге к палате Лиссара им встретилась одна из сестёр, занимающаяся его лечением. Она выглядела измождённой, очевидно, давно не спала, её руки
Встретив знакомых ребят, сестра сделала над собой усилие и улыбнулась в приветствии.
– Вы плохо выглядите, – не стала лгать Шари, осторожно коснувшись её плеча.
– Знали бы вы, сколько раз я уже это слышала за сегодня, – устало согласилась с ней несчастная.
– Дай вам Дарис хорошенько отдохнуть, – посочувствовал ей Сорин.
– Последние две ночные смены выдались ужасными. Одного мальчика из детских палат лихорадило, приходилось непрерывно следить за его температурой. А потом у одного из этих обалдуев из стражи открылось кровотечение, – её губы, несмотря на улыбку, дрожали. – Им, видите ли, захотелось размяться.
– Как Лиссар? – Шари забеспокоилась, не был ли он одной из причин утомлённого состояния сестры.
– Стабилен, – заверила их сестра. – Жара больше нет, боли уменьшились. Сердечный ритм не приходит в норму, но мы ждём положительных результатов. Он спит сейчас. Эх, если бы все пациенты были такими же послушными, как он!
– Мы можем зайти к нему? – спросил Сорин.
– Нет, я же сказала, что он спит, – у девушки не было сил, чтобы раздражаться, но если бы были, она точно рассердилась бы.
– Мы не будем его будить, – деликатно упрашивала Шари, – мы быстро войдём на цыпочках и тут же выйдем.
– Зачем это?
– Нам нужно оставить ему кое-какие вещи, – уклончиво объяснила она.
– Оставьте дежурной, она их передаст.
– Это слишком важно и должно быть передано в руки, – настаивала Шари.
– Пожалуйста, – добавил Сорин. – Мы ненадолго, туда и обратно. Вы нас больше не увидите, клянусь.
– Ох, идите уже, – сдалась сестра. – Дарис с вами. Моя смена всё равно закончилась, так что не мне отчитываться, если вы что натворите, – пробормотав, она тут же спохватилась и вернула профессиональную строгость. – Но вы всё равно ничего не творите!
– Обещаем! – бодро отсалютовали ей они.
В палате Лиссара стоял приглушённый свет. Прикрытое светлыми занавесками окно было чуть приоткрыто и впускало свежий воздух. Лекарств на столике не стало меньше, но трубки из руки больного уже не торчали. Он прикрыл ладонью лицо и едва слышно сопел, лёжа на боку. Под покрывалом вырисовывались поджатые ноги и скрученный хвост.
Загипнотизированная зрелищем, Шари замерла на месте, глядя на мирную картину спящего друга. Он выглядел лучше. И это делало её такой счастливой, что не хотелось нарушать безмолвие происходящего. После увиденного в прошлый раз такая перемена к лучшему наполняла Шари силами.
Оценив обстановку, Сорин ткнул её в бок локтем.
– Ну что, пишем ещё одну записку?
– Да, давай не будить его, – согласилась с ним она.
Но они опоздали. На удивление широко распахнув абсолютно чистые ото сна глаза, Лиссар повернулся к ним.