Запретный Дворец
Шрифт:
– Наши с Сорином родители, они как будто на концах пружины. Так всегда было. Однажды сблизившись, они снова разойдутся. Потом вновь и вновь.
Сорин закрыл газету. На секунду Шари почудилось, что ему страстно хочется поджечь бумагу. Но он лишь скрутил её в трубочку и сунул в сумку.
– Как мы уже говорили в Стирданоре, – напомнил Сорин, – наша семья далека от идеальных представлений раттов. Но что есть, то есть.
Для Шари было закономерно попросить Энея рассказать о своей семье. Однако она не стала. Предчувствие подсказывало, что ничего хорошего
Поэтому, когда Сорин закончил читать и предложил сыграть в словесную игру, Шари без колебаний согласилась. Они объяснили Энею правила и нашли способ скоротать время.
Проснувшись от резкого толчка, Шари выругалась и прокляла поезд, на котором они ехали. У неё болела голова от тряски, во время которой она пыталась поспать и из-за которой несколько раз ударилась макушкой. Ей было душно и тесно. И совершенно не хотелось думать о том, что Энею, должно быть, в тысячу раз хуже, чем ей, ехать в этом забитом грузовом вагоне.
Сорин, однако, не унывал. Он успел поесть и предложил сестре перекусить. Перевязал бандану на шею и сидел над картой Слайсепта, наполовину освещаемой свечой. Вероятно, это была уже вторая свеча, потому что остатки первой пришлось отскребать от блюдца несколько часов назад. Эней дремал, укрывшись крыльями и вытянув руку. В темноте его кольцо в брови ловило блики от свечи, и Тари зачарованно следил за украшением жадным взглядом.
Шари потянулась, в спине хрустнуло, она изменила положение тела и поняла, насколько у неё всё затекло. Втянула носом воздух и со смущением отметила, что ей нужно бы переодеться, потому что одежда начинает слегка пахнуть.
– Обдумываешь наш маршрут в Слайсепте? – хрипловатым спросонья голосом осведомилась она. С удовольствием воспользовалась предложением брата и начала есть.
– Да, – кивнул он. – А ещё пытаюсь отвлечься от мысли, как сильно я хочу в туалет.
– Если не выдержишь, иди в другой конец вагона, – сделав каменное лицо, пробубнила Шари. – Но потом сам будешь объяснять работникам, кто испортил им груз, если нас обнаружат.
– Хах, не волнуйся, – уверенно заявил Сорин, – скоро остановка. Там и выйду. Я заранее всё узнал не для того, чтобы запереть нас в духоте на два дня.
– Предусмотрительно, – искренне похвалила его сестра. Умеренно жуя, придвинулась к карте с гусеницами названий на ней. – Что-нибудь интересное нашёл?
– Нашёл гостиницу недалеко от консульства, – он ткнул пальцем в извилистые буквы, – но готов поспорить, она дорогая. Подешевле, я думаю, одна из этих, – палец переместился в более дальние районы, – тут и обстановка попроще, и достопримечательности есть, а значит, путешественников надо где-то расселять.
– Ого, смотри, какая большая площадь, – присвистнула Шари, показывая на огромное пространство по сравнению с узкими дорогами.
– Да, – с такой гордостью, будто он сам это проектировал, сказал Сорин. – Площадь напротив монаршей резиденции. Там живёт
– Если получится, можно там прогуляться немного, – не хотела настаивать Шари.
– А вот и оружейный магазин, о котором я говорил, – брат указал на маленькое здание на одной из широких улиц. – Кроме самого магазина, там ещё небольшой музей. Именно там хранится копия меча нашего отца. Того, которым он пользуется наравне с пистолетом. Настоящий, естественно, у него самого.
– Ты хочешь на него посмотреть? – понимающе спросила Шари.
– Да, – с чем-то похожим на благоговение проговорил Сорин. – Да, хотелось бы. В конце концов, радикальных специалистов остановили с этим мечом. Да и в принципе это должно быть хорошее оружие. Интересно, как его делали.
– Значит, это будет первым пунктом для посещения, когда приедем, – одобрительно кивнула Шари. – Интересно, Эней пойдёт с нами? – она повернулась, чтобы взглянуть на спящего друга. – Или будет отдыхать после поезда? Такой стресс бесследно не проходит.
– Да, зря я всё-таки с этим грузовым поездом так решил, – виновато потупил взгляд Сорин. – Мне тогда даже в голову не пришло, насколько ему будет неудобно.
– Как будто мы с тобой чувствуем себя как в роскоши, – съязвила сестра.
– Брось ты, – улыбнулся он. – Видит Дарис, ему труднее.
Шари подумала, что, если Эней сейчас проснётся, будет неудобно объяснять, почему они с братом оба смотрят на него с заботой и жалостью одновременно. Хотя в такой темноте навряд ли он что-либо разглядит.
Когда долгожданная остановка поезда случилась и вагон открыли, чтобы вытащить стоящие с краю пакеты, ребята затаились. Но как только работники ушли, Сорин пулей вылетел из вагона, бормоча под нос что-то о том, что он скоро вернётся. Остальные последовали его примеру и тоже вышли облегчиться, зная, что больше остановок до Слайсепта не предвидится. Тари улетел немного поохотиться и размять крылья.
Шари и Эней стояли у двери в их вагон, имея превосходный обзор на возможных приближающихся рабочих. Она спросила:
– Не хочешь тоже полетать? Должно быть, тебе страсть как хочется расслабиться после такой дороги.
– Я в порядке, – покачал головой Эней. – Не хочу отлучаться надолго.
– Как знаешь, – пожала она плечами.
Они прислушивались к далёким разговорам, опираясь на шероховатую поверхность поезда. От колёс к ногам шло оставшееся тепло. Шари с наслаждением втягивала воздух, пусть даже разбавленный парами от поезда. Но после духоты даже они казались ей свежими.
Она не сразу заметила, что Эней пристально разглядывает её. Винить его у неё не было права – Шари и сама вволю насмотрелась на него дома в Стирданоре, при обработке ран. Да и иногда ей случалось останавливать на нём взгляд – когда на мгновение она отвыкала, что с ними путешествует живой геран, и удивлялась его присутствию.