Запретный город Готхэн
Шрифт:
шагами по пологому склону, пока остальные, молча, смотрели на него.
Когда варвар исчез в большой роще, лежащей у подножия холма, мужчины
повернулись, все еще в молчании, и посмотрели на прислугу, суетившуюся по
своим обычным обязанностям — четыре флегматичных пунтийца и стройный
воин из Кешана, который был личным слугой Конана.
Лагерь со своими выцветшими палатками и стреноженными лошадьми был
единственным признаком жизни в этой земле, настолько обширной и
становилось еще страшнее. На юге поднимался непроходимый барьер из гор с
вершинами, покрытыми снегом. Далеко на востоке и западе росли другие, еще
более иззубренные горные гряды.
Между этими барьерами лежал огромный участок складчатой равнины,
изрезанный полосами одиноких пиков и невысокими взгорьями и густо поросший
лесными рощами. Теперь, с наступлением короткого лета, их склоны были
покрыты высокой и сочной травой. Но здесь не паслось, ни единого стада,
охраняемого кочевниками, а большой пик далеко на юго-западе, был, казалось, в
некотором роде молчаливым свидетелем этого факта. Он угрюмо стоял там, как
страж Неизвестного.
— Пойдем в мою палатку, — пригласид Брагхан и быстро повернулся,
заставляя Вормонда следовать за ним. Ни один из них не заметил напряженности,
с которой смотрел на них кешанец. В палатке мужчины сели лицом друг к другу,
вытащили бурдюк с вином и сделали по большому глотку.
— Инольд уже сыграл свою роль, а Конан сделал свою работу, — сказал
Брагхан, — идти с ним сюда было рискованно, но это единственный человек,
который мог спокойно провести нас по Стигии. Просто удивительно, как Конана
уважают среди многих диких племен. Но подобного почитания к нему нет у
иргизов, так что с этого момента киммериец нам не нужен. А это и есть пик,
который описал тот стигиец, я уверен: ведь он называл его таким же самым
наименованием, которое использовал и Конан. Ориентируясь на него, мы сможем
пройти к Готхэну. Мы направимся на запад, постепенно отклоняясь на юг к горе
Эрлика. Нам больше не нужны услуги Конана, как проводника и мы также не
будем нуждаться в них на обратном пути. Мы будем идти назад через Золотые
горы, а позже, пройдя по старому караванному пути мимо пунтийских болот,
через пустыню Харамум направимся прямо домой, а эту дорогу мы сами знаем
лучше, чем он. Теперь же мы должны двигаться по этой глуши, а не ехать через
Стигию. Вопрос заключается в том, как мы избавимся от киммерийца?
— Это просто, — проворчал Вормонд; из них обоих он был более жестким и
решительным. — Мы поругаемся с ним и откажемся от дальнейшего путешествия
в его компании. Он пошлет нас к демонам, заберет своего верного помощника и
вернуться
часть своей жизни, шатаясь по землям, которые недоступны для большинства
людей.
— Хорошо, — принял его план Брагхан. — Мы ведь не хотим сражаться с
ним, у него чертовски хорошая ловкость, очень хорошая. Что-то вроде этого я и
имел в виду, ища повод, чтобы остановиться здесь. Пусть варвар думает, что мы
34
отправимся к узерам самостоятельно. Конечно же, он не должен узнать, что мы
направляемся в Готхэн...
— Что это? — внезапно вскрикнул Вормонд, а его рука сжалась на рукоятке
ножа. В данный момент, с прищуренными глазами и расширяющимися ноздрями
он был похож на кого-то совсем другого, как будто опасность раскрыла его другой,
зловещий характер. — Продолжай говорить, будто ты обращаешься ко мне. Кто-то
подслушивает у палатки...
Брагхан повиновался, а Вормонд беззвучно отставив кубок с вином,
выскочил из палатки, натыкаясь на кого-то с криком удовлетворения. Через
минуту он вернулся, таща за собой Унгарфа. Стройный кешанец тщетно
вырывался из стальной хватки туранца.
— Эта крыса подслушивала! — заявил Вормонд.
— Теперь, он донесет обо всем Конану, и, наверняка, будет битва!
Такая перспектива явно взволновала Брагхана. — Что делать? Что ты
собираешься делать?
Вормонд жестоко рассмеялся.
— Я зашел слишком далеко, чтобы рисковать заполучить лезвие в живот и
потерять все. Я убивал людей и по менее серьезным причинам.
Брагхан вскрикнул в непроизвольном протесте, когда в руке Вормонда
появился голубоватый мерцающий кинжал. Унгарф закричал, но крик утонул в
отзвуке агонии.
— Теперь мы должны будем убить Конана.
Брагхан потер лоб слегка дрожащей рукой. Снаружи раздались крики, когда
пунтийские слуги столпились перед палаткой.
— Он облегчил нам дело, — резко сказал Вормонд, пряча окровавленный
кинжал. Обутая нога толкнула неподвижное тело так бесстрастно, как будто это
было тело убитой змеи. — Конан ушел пешком, имея с собой только горстку
стрел. Это даже хорошо, что все произошло именно так, как случилось.
— Что ты имеешь в виду? — не понял его Брагхан.
— Мы попросту соберемся и уберемся отсюда. Пусть он попробует догнать
нас пешком, если захочет. Каждый человек имеет свои пределы. Брошенный в
этих горах, пешком, без еды, одеял и оружия... Я не думаю, что кто-нибудь ещё
когда-то увидит Конана.
2
После выхода из лагеря, Конан не оглядывался назад. Ни единая мысль о