Запретный город Готхэн
Шрифт:
Только необыкновенная скорость и боевой опыт позволили Конану защищать
себя так долго. Его голое по пояс, уже исцарапанное и все в синяках, тело дрожало
под ударами. Но и грудь Малаглина начала вздыматься от усталости. Его лицо
выглядело как сырой кусок мяса, а тело несло на себе следы ударов, которые уже
убили бы более слабого человека.
С криком, который был наполовину проклятием, а наполовину стоном,
король бросился всем телом на киммерийца, свалив его своим
Когда они упали, он ударил Конана коленом между ребрами, пытаясь раздавить
своим огромным весом его грудь. Но варвар извернулся, и колено правителя лишь
скользнуло по бедру, а сам Конан выбрался из под падающего тела.
Падение разделило сражающихся бойцов, и они вскочили в одно и то же
время. Сквозь пот и кровь, заливающие глаза, Конан увидел возвышающегося над
ним короля, шатавшегося от усталости, с вытянутыми руками и кровью текущей
по его огромной груди. Малаглин втягивал живот, жадно хватая воздух, и Конан,
используя этот момент, со всей своей силы нанес удар левой рукой в солнечное
сплетение. Правитель с хрипом выпустил воздух, и, опустив руки, согнулся, как
поломанное дерево. Правая рука Конана описала дугу, а затем ударила противника
в челюсть, после чего Малаглин упал и замер на земле.
В изумленной тишине, которая наступила после падения короля,
пораженные взоры всех обратились на падшего гиганта, и стоявшую над ней,
шатавшуюся от усталости фигуру. А вскоре, после этого со двора донеслись
задыхающиеся крики. Они становились все громче, смешиваясь с грохотом копыт,
который внезапно оборвался у внешней лестницы. Все повернулись к двери, в
которой появилась измученная, окровавленная фигура.
— Страж перевала! — воскликнул Сидрик.
— Гирканцы! — захрипел мужчина. Между пальцев его зажатой на боку
ладони сочилась кровь. — Триста воинов! Они взяли перевал! А ведет их
гирканский пес, которого называют Турлог и четыре уркмана, вооруженных
арбалетами! Эти люди — расстреляли нас, как уток, когда мы попытались
защитить перевал! Гирканцы уже в долине... — воин пошатнулся и упал, а из его
уст брызнула кровь. В спине упавшего гиганта, прямо у основания шеи торчала
сломанная стрела.
Ошеломляющие новости не вызвали ни смятения, ни паники. В наступившей
вдруг тишине, глаза всех мантталусцев уставились на Конана, который
ошеломленно опирался о стену, жадно хватая воздух.
— Ты победил Малаглина, — сказал Сидрик. — Он мертв или без сознания.
А потому как он не сможет выполнять своих функций, теперь ты король. Таков
закон. Скажи нам, что теперь делать.
Конан собрал рассеянные мысли и принял ситуацию без лишних возражений
или
Варвар подумал, что и раньше ему казалось, что он слышит отдаленные крики.
— Сколько у вас мужчин, способных носить оружие? — спросил северянин.
— Триста пятьдесят, — ответил один из вождей.
— Тогда пусть возьмут оружие и идут за мной, — приказал киммериец. —
Стены вашего города слишком ветхие. Защищаясь в них против Турлога, что
предводительствует этой бандой, мы будем, как крысы в ловушке. Если мы хотим
победить его, то должны сделать это в первой же атаке.
28
Кто-то протянул ему пояс с мечом, который Конан обвязал вокруг бедер. В
голове у него кружилось, а тело было избитым и одеревеневшим, но где-то в
организме еще нашелся запас свежих сил, а перспектива последней разборки с
Турлогом разогрела кровь варвара-киммерийца. По его приказу Малаглина
подняли и положили на ложе. Король не шевельнулся с момента падения, и Конан
подумал, что, вероятно, у того было сотрясение мозга. Удар, который сбил с ног
короля, раздробил бы любую, более слабую голову.
Затем Конан вспомнил и про Ахеба, оглядываясь в поисках него, но
гирканец бесследно исчез.
5
Во главе воинов Мантталуса Конан пересек улицу и прошел через огромные
ворота. Все воины были вооружены широкими мечами, некоторые из них держали
громоздкие луки, все одетые в старомодную броню, захваченную у горских
племен. Варвар знал, что гирканцы вооружены не лучше их, но лучше будет
считаться с арбалетами Турлога и его уркманов.
Северянин увидел, как орда входит в долину, пока еще в отдалении. Враги
шли пешком. К счастью для жителей Мантталуса, у одного из охранников на
перевале была с собой лошадь, иначе гирканцы оказались бы под стенами города
ещё до прихода вестей о вторжении.
Захватчики были упоены триумфом. Они останавливались, чтобы поджечь
хижины и пшеницу, или пострелять в крупный рогатый скот, просто ради жажды
разрушения. Позади себя Конан услышал сердитое рычание и, посмотрев в
голубые глаза мантталусцев, видя их высокие, гибкие фигуры, киммериец
уверился, что он ведет в бой не слабаков.
Северянин привел своих людей к удлиненному, каменному валу, остаткам
старых укреплений, давно заброшенных и рассыпавшихся, но по-прежнему
обеспечивающих хоть какое-то укрытие. Защитники прибыли туда, когда
захватчики все еще были вне досягаемости от выстрелов. Последние бросили
грабить и стали двигаться вперед в ускоренном темпе, воя, как волки.