Запретный мужчина
Шрифт:
— Слушай меня внимательно. Твой хозяин и я стали жертвой одного и того же человека. Я не знаю, кто этот негодяй, но имею огромное желание с ним расправиться. Ты должен связать меня с Манчини. Сейчас вернешься к автомату и позвонишь ему. А я буду ждать тебя здесь завтра, в это же время. Ступай!
— Дон Херман… — попытался что-то возразить Хуан.
— Передай хозяину все слово в слово. Я хочу помочь ему и себе. Иди!
Херман оставался за калиткой до тех пор, пока Хуан и приставленный к нему филер не проследовали к дому Манчини, а затем отправился на вокзал и первым же поездом уехал в Рим.
Там, устроившись на ночлег в небольшом отеле,
Всю ночь и следующий день Херман провел в постели, забываясь на короткие периоды тревожным, горячечным сном. Лишь ближе к вечеру он, с трудом передвигая ноги, направился в ванную. После душа ему стало немного легче, но ломота в суставах и боль теперь уже во всем теле не прошли. Утешало Хермана только то, что встреча с Манчини, возможно, сегодня состоится, а после будет время подумать и о собственном здоровье.
Придя в условленное место, Херман даже не успел оглядеться по сторонам, как двое незнакомых мужчин заломили ему руки за спину и проверили, нет ли при нем оружия.
— Кто вы такие? Где Хуан? — сердито спросил Херман.
— Вас, кажется, интересовал не Хуан, — напомнили ему достаточно вежливо.
— В общем, да, — ответил Херман, приготовившись к любому повороту событий.
— Тогда поедемте с нами.
Они провели Хермана к стоящей чуть поодаль машине и предложили ему место на заднем сиденье. Один из «провожатых» сел за руль, а другой устроился рядом с Херманом и, не произнеся ни слова, завязал ему глаза темной повязкой.
Снять эту повязку Херману разрешили только в помещении, до которого ехали, вероятно, не меньше часа.
— Ну, здравствуй, Херман, — приветствовал его Манчини. — Садись. Рассказывай, зачем я тебе понадобился.
Херман кратко изложил все, что произошло с ним в течение последней недели, и прямо спросил:
— Кто этот мерзавец, который затеял против меня такую подлую игру? Думаю, тебе он известен.
— Тебе он тоже известен, — ответил Манчини. — Это наш общий знакомый Родриго Санчес. Помнишь такого?
— Санчес?! — изумился Херман. — Не понимаю, за что он мог так на меня взъесться.
— Этого и я не понимаю, — развел руками Манчини. — Меня он решил убрать как конкурента. А ты, насколько я могу судить, давно отошел от дел и не представляешь для Санчеса никакой угрозы. Неужели в нем заговорила давняя ревность? Когда-то он, помнится, увивался вокруг твоей Яримы.
— Если это дело рук Санчеса, то ему не надо было прибегать к таким сложным интригам, чтобы заполучить Яриму. Вероятно, она была рядом с ним в Испании. Более того, получается, что он и выкрал-то меня для Яримы. Что-то тут не стыкуется. Ладно, об этом мне придется спросить самого Санчеса. А ты только подскажи, как до него добраться. И еще — объясни, как могла произойти та история с переводом денег на мое имя.
— Санчес постоянно живет в Мадриде. Найти его там несложно. А вот удастся ли тебе прижать его к стенке? Если честно, то я бы посоветовал тебе проглотить эту пилюлю и не связываться с ним. Санчес очень опасен! Ты видишь, в какой угол он загнал меня? А я ведь тоже кой-чего стою…
— Нет, я не могу спустить Санчесу то, что он сделал со мной и с моей семьей! — воскликнул Херман. — Моя жена и дети сейчас оплакивают меня, ходят на мою могилу. Представляешь, каково им это пережить?
— Что ж, я вижу, ты настроен решительно, хотя и выглядишь неважно, — заметил Манчини. — Ты не болен? У тебя, по-моему, жар.
— Возможно, — махнул рукой Херман. — Но это не имеет значения. Ты расскажи мне все, что тебе известно о подпольном бизнесе Санчеса, а уж я сумею распорядиться этой информацией.
— Дай Бог тебе удачи, — сочувственно произнес Манчини. — Может, ты и в самом деле найдешь способ с ним поквитаться. Я ведь сейчас ничего не могу сделать. Меня обложили с двух сторон — и полиция, и Санчес. Я лег на дно, и не известно, когда оттуда поднимусь.
— Антонио, я уверяю тебя, что я расквитаюсь с Санчесом, чего бы мне это ни стоило. А раз уж мы нечаянно оказались в одной упряжке, то помоги мне.
— Да, конечно, — кивнул Манчини и поведал Херману историю своего краха. — С Санчесом мы жили мирно, не мешая друг другу, до той поры, пока наши интересы не столкнулись на российском рынке. У меня появился там партнер — некий Влад Островски. А Санчес, как я теперь понимаю, хотел его перекупить. Но почему-то это у него не получилось, и тогда Санчес устроил Островски ловушку на таможне. Тот оказался в венесуэльской тюрьме, но я уже не смог его оттуда вытащить, потому что Санчес навел на меня полицейских здесь, в Риме. Мои люди попались с поличным, когда переправляли контрабанду под прикрытием моей же, легальной, фирмы. Конечно, я действовал рискованно, подставляя свою фирму, но этот канал был уже давно отработан и все время действовал безотказно… Пока не вмешался Санчес. Накануне у меня из офиса выкрали важные документы: фирменные бланки, чековую книжку. Так он получил возможность перевести деньги на твое имя. Деньги, разумеется, были не мои, а его, но он их не пожалел, потому что выигрыш от этой операции предполагался во много раз больший. Когда я обнаружил пропажу документов, то сделать ничего не смог: груз был уже в порту. Все же я послал туда своих людей, но они лишь увидели, как полицейские заталкивали в машину тех, кто должен был сопровождать груз… Вот такая история…
Манчини тяжело вздохнул и предложил Херману выпить за его успех в предстоящей борьбе с Санчесом.
Херман сделал глоток и почувствовал острый приступ тошноты.
— Прости, — сказал он. — Мне и в самом деле плохо. Эти гады накачали меня какой-то отравой, когда перевозили в самолете из Венесуэлы в Испанию, и я до сих пор никак не оправлюсь. Видимо, у меня тяжелая форма аллергии.
— В другое время я бы предложил тебе отлежаться у меня, — сказал Манчини, — но сейчас будет лучше, если ты как можно быстрее окажешься вдали от этого дома. Мои ребята отвезут тебя в Рим, а там уж ты сам соображай, как поступить. В любом случае, тебе надо подлечиться, прежде чем ввязываться в войну против Санчеса.
Выйдя из машины у здания отеля, Херман сделал несколько шагов и, покачнувшись, упал. Но сознание покинуло его лишь на мгновение. Придя в себя, он едва ли не ползком добрался до стоявшей неподалеку скамейки и, тяжело привалившись к спинке, стал думать, что же ему делать дальше. Обратиться к врачу? Но тогда придется рассказывать, что ему вводили какие-то неизвестные средства, которые и привели к интоксикации всего организма. Начнутся расспросы: Кто вводил? Где? Зачем? Дело неизбежно примет криминальный оборот… Нет, к врачу обращаться нельзя, тем более здесь, в Италии. Что же остается? Идти к Веронике? Да, других близких знакомых у Хермана в Риме не имелось…