Запретный мужчина
Шрифт:
— Непременно, — отозвался Альварес, рассеянно кивнув ей на прощание.
«Придется заводить кота», — думала Карлотта, спускаясь по лестнице.
«Неужели она увезла Хулито в Венесуэлу?» — думал Альварес, обхватив голову руками.
Глава 35
Пилар с Хулито выбрали для возвращения самый длинный путь, продлевая нежданные каникулы. Пилар хотелось получше узнать своего мальчика, хотелось, чтобы он привык к ней. Перемены
Хулито относился к ней доброжелательно, охотно разговаривал, но мыслями постоянно возвращался к Амаранте, беспокоясь о ее здоровье, собирался написать ей, послать рисунки. Пилар утешала мальчика, стараясь сделать разлуку менее болезненной. Она удивлялась тому, что нисколько не ревнует сына к Амаранте. Наоборот, Пилар испытывала к сеньоре Альварес чувство благодарности и еще, пожалуй, признавала в ней старшинство, надеясь обращаться к ней за помощью и советом. Именно поэтому у нее и устанавливались товарищеские отношения с сыном. Для них обоих Амаранта была безусловным авторитетом, они оба готовы были ее слушаться, и вместе с тем чувствовали, как сладостно иногда уклониться от исполнения повседневного долга и пожить немного по собственной воле.
Хулито был несказанно удивлен, обнаружив, что Пилар — его теперешняя мама — сама не прочь отклониться от строгого соблюдения распорядка: например, мама Амаранта сказала, что ему пора приступать к учебе, а мама Пилар предложила еще немного поколесить по горам. Это обстоятельство и послужило залогом их близости, совершенно новой и непривычной для мальчика.
Пилар открывала их схожесть в самых неожиданных для себя вещах, и эта схожесть удивляла ее и радовала. Оказалось вдруг, что они с сыном любят одни и те же блюда, так что с обедами и ужином у них проблем не было. Оба искренне наслаждались бегущими за стеклом машины пейзажами и наперебой указывали друг другу то на подсолнух, то на живописный домик, то на причудливое облако или сумрачную скалу.
Обоим было по душе вот так неспешно странствовать, ночевать в небольших гостиницах, перекусывать в кафе и глядеть вокруг во все глаза, делясь впечатлениями. Мальчик не расставался с альбомом, и там появлялись все новые и новые наброски: крестьяне, ослики, базары, деревеньки. Хулито хотелось зарисовать все. Он собирался составить потом из своих рисунков отчет об их путешествии для мамы Амаранты.
Но как ни приятно было для Пилар это путешествие, а все же приходилось подумывать и о возвращении. Хулито пора возвращаться в колледж, он и так уже пропустил немало занятий.
— Ты любишь свой колледж? — спросила Пилар.
День уже клонился к вечеру, они выехали из предгорий, твердо решив завтра повернуть к Мадриду.
— Люблю, — ответил Хулито. — Я уже соскучился без товарищей. Хотя больше всего люблю рисовать.
— А дополнительные уроки рисования ты берешь?
— В детстве меня учила мама, потом приходил учитель,
— Думаю, ты нашел бы время, появись у тебя учитель, — лукаво засмеялась Пилар.
— Я тоже так думаю, — засмеялся в ответ Хулито.
— Знаешь, что я подумала? — начала Пилар.
— Смотри, смотри, — прервал ее Хулито, — какой-то человек просит остановить машину.
— По правде говоря, мне не хотелось бы останавливаться, — честно призналась Пилар, глядя на мужскую фигуру, которую фары выхватили их потемок.
— Почему? — удивился Хулито. — Этот человек, наверное, нуждается в помощи, и мы должны ему помочь.
Пилар нечего было возразить против этого, и она остановилась.
Мужчина подошел к окошку с ее стороны и спросил:
— Простите за беспокойство, но не подвезете ли вы меня до ближайшего городка?
Вопрос был задан любезно и мягко, и у Пилар не было никаких оснований отказать незнакомцу.
Незнакомцу? Пилар не отрывала глаз от склонившегося к ней лица.
— Если бы мертвые могли воскресать, я поклялась бы, что вижу перед собой Хермана Гальярдо, — с нервным смешком произнесла она вслух.
Херман вздрогнул, и тоже стал вглядываться в женское лицо, смотрящее на него из машины. Да-да, он знал эту женщину. Но кто же она? Кто же?! И вдруг его осенило.
— Пилар! — воскликнул он. — Неужели это вы?
— Да, я — Пилар, — отвечала она. — А вы? Неужели вы все-таки Херман Гальярдо?
Они с нескрываемым изумлением смотрели друг на друга, а Хулито с неменьшим изумлением — на них обоих.
— Господи! Да садитесь же! — сказала Пилар. — Сейчас вы мне все расскажете!
— Безусловно. Но сначала вы мне объясните, как вас занесло в Колумбию, — сказал Херман, садясь и захлопывая за собой дверцу. Нет, недаром он верил в свою счастливую звезду.
— В Колумбию? Какую Колумбию? — еще больше удивилась Пилар. Господи! Неужели это какой-то сумасшедший, похожий на Гальярдо? — Почему вы вдруг спрашиваете про Колумбию?
— Но разве мы не в Колумбии? — пришел в недоумение Херман.
— Спаси нас Боже! Теперь я вижу, что вы и впрямь воскресли из мертвых, только вам не успели сказать, где. Мы ни в какой не в Колумбии. Мы в Испании, в Пиренеях, и едем сейчас в Мадрид.
Скорость, с какой Херман переместился из одной части света в другую, была поистине фантастической, — с такой скоростью перемещались лишь волшебники-джины в арабских сказках.
— Неужели в Испании? — недоверчиво переспросил он. Так, значит, Ярима врала ему! Значит, она сама принимала участие в поджоге! И знала, кто устроил эту травлю и почему вдруг так его возненавидел! То, что Ярима все от него скрыла, свидетельствовало о ее собственной заинтересованности в развернутой травле. Собственно, эту заинтересованность он наблюдал каждый день! Неужели ради своей, так называемой, любви Ярима совершила еще одно преступление — убила его жену и детей?! Херман внутренне содрогнулся.