Запретный предел
Шрифт:
В комнате, где лежал Гунвальд, окна были раскрыты, и воздух больше не был спёртым и насыщенным запахом лекарственных мазей. Старичок-лекарь стоял около кровати каршарца и тщетно пытался убедить пациента не подниматься.
— Поймите, сударь, вам ещё рано. Я вам запрещаю. И выпейте настойку.
— Оставь меня, плесень! — рычал Гунвальд. — Твоё пойло настояно на лосином дерьме, не иначе. И где это видано, чтобы каршарцам запрещали вставать? Никто ещё так не оскорблял сына славного Ольола, никто!
—
— О, Диллище, привет! — Гунвальд широко улыбнулся, показав два отсутствующих зуба.
Дилль с удовольствием отметил, что несмотря на выбитые зубы, искривлённый нос и ещё не сошедшие синяки под глазами, каршарец выглядит бодрым и весёлым.
— Сударь, — бросился к нему лекарь. — Хоть вы скажите, что ему пока нельзя вставать.
— Я уже сказал. Гунвальд, ты хочешь всю оставшуюся жизнь лежать в постели?
— Конечно, нет, поэтому и пытаюсь встать.
— Послушай меня, — Дилль сел на краешек кровати. — Твои кости были переломаны, а внутренности раздавлены магическим ударом. Все врачеватели были заняты спасением жизни короля, и только благодаря лечению муаров, ты не только не умер, но и даже начал идти на поправку. Видишь этого достойного человека? Так вот, если бы не он, помощи муаров ты бы не дождался.
Гунвальд глянул на сердитого старичка и буркнул что-то неразборчивое.
— Ты же не хочешь всю оставшуюся жизнь провести в постели. Ослушаешься мастера-лекаря, и не сможешь не только ходить, но даже держать в руках меч. Я, к примеру, не представляю тебя без меча.
Глаза Гунвальда стали откровенно испуганными.
— А меч-то тут причём?
— Кости на руках ещё не срослись, — тут же придумал причину Дилль. — Что за удовольствие, видеть оружие и быть не в силах им воспользоваться? Это ужасно. Илонна на собственном опыте почувствовала, каково это, и может тебе рассказать.
— Илонна? Это та нахальная вампирская девица, которая пыталась пробраться за мной в Чертоги воителей?
— Она не девица, — строго сказал Дилль. — Она — воин, немного маг и моя… вторая половина.
— Ух ты! — Гунвальд рывком принял сидячее положение и поморщился от боли. — Поздравляю. А она ничего, симпатичная.
— Я знаю, — улыбнулся Дилль.
— А чего она не может держать меч? Помню, она неплохо им орудовала.
— Тилисские святоши прибили её руки к кресту, — улыбка исчезла с лица Дилля, а в груди заворочался гнев. — Она долго не могла даже крепко сжать кулак, не говоря уже об оружии. К счастью, её муары вылечили.
— Такого воина к кресту? Сволочи! — Гунвальд зло сверкнул
— Я им уже немного отплатил за её кровь, — сказал Дилль, — но долг ещё в силе.
— И скольких ты отправил на тот свет? — живо поинтересовался Гунвальд.
— Говорят, тысячи полторы.
— Сколько?!! — возопил каршарец. — Ты шутишь?
Старичок-лекарь шмыгнул носом и опасливо посмотрел на мага — он явно вспомнил угрозу про жабоящера.
— Может, меньше, — пожал плечами Дилль. — Я не считал, некогда было.
— Да ты просто берсерк, — во взгляде каршарца читалось искреннее уважение.
— Гунвальд, давай об этом в другой раз поговорим. Я… некоторое время не смогу к тебе приходить. Дела магические. Пообещай мне, что будешь слушаться советов уважаемого лекаря.
— Ну-у, — уклончиво протянул каршарец.
— Мастер, — Дилль повернулся к старичку, — если он будет продолжать пытаться встать, я разрешаю привязать его к постели.
— Эй, так нечестно!
Дилль, не обратив внимания на возмущение каршарца, достал мешок с монетами и отдал лекарю.
— Здесь всё, о чём мы с вами договаривались. Продолжайте за ним ухаживать так, как считаете нужным. Он должен опять стать настоящим каршарцем.
Дилль легонько пихнул Гунвальда, и тот снова принял лежачее положение.
— Пожелай удачи — она мне понадобится.
— Удачи, брат! — Гунвальд поднял забинтованную руку.
Когда Дилль ушёл, каршарец посмотрел на кошель в руке лекаря и спросил:
— Сколько он заплатил?
— С-сто золотых, — старичок шустро спрятал кошель в сумку.
Гунвальд сжал зубы. Сто золотых — целое состояние для обычного адепта. Где Дилль раздобыл такую демонову уйму денег?
— Слушай, склянка, — ворчливо сказал он. — Ты помнишь, что сказал мой друг? Я должен снова стать настоящим каршарцем, а не развалиной, прикованной к постели.
— Тогда слушайтесь меня, сударь. Иначе я действительно вас привяжу к кровати.
— Я сделаю всё, что ты скажешь. Давай сюда свою настойку из лосиного дерьма.
Глава 16
— Как ты себя чувствуешь в роли официального святого? — спросил Адельядо у архиепископа, когда они сели в карету.
— Тебе бы только зубоскалить, — недовольно ответил Одборг. — Меня ещё не причислили к лику святых.
— Ну да, Конклав же надо собирать, — понимающе кивнул гроссмейстер. — Подожди-ка.
Адельядо начал делать пассы руками и что-то негромко бормотать. Его и архиепископа окутала слабо светящаяся клетка.
— От лишних ушей, — пояснил он удивлённому церковнику.