Заражение
Шрифт:
– Точная копия "Плачущей Вильгири" - открыв рот, изумленно пробормотал Вильямс, во все глаза, рассматривая все это великолепие.
– Не уверен. Возможно, это оригинал, а в музее Призана стоит лишь жалкая подделка, - ответил Анри.
Штурмовая группа тем временем уже скрылась внутри дома. Потянулись томительные минуты ожидания. Внезапно где-то за углом, на перекрестке с улицей Кошки послышалась какая-то возня и уже ставшее до боли знакомым тихое хрипение.
– Мертвяки, мессир, - произнес Вильямс, затравленно озираясь в сторону перекрестка.
– Что же, пора заглянуть в гости к Фигаро Росси, - задумчиво протянул Анри.
***
Мари и Грасс вышли
– Беги, если хочешь жить!
Сам вор тут же бросился вдоль красивых особняков знати.
– Мертвецы?
– спросила Мари, тоже переходя на бег.
Вор кивнул:
– Скорее всего, та самая орда, что провожала моряков в дальние края на причале. Возвращаются в город, чтобы поискать, кого еще можно сожрать.
Хрипение и шарканье ног приближалось. Мари знала, что через несколько минут вся эта орда мертвяков окажется на улице Фиалок. И тогда беглецам несдобровать. Внезапно Грасс остановился, озираясь по сторонам. Мари тоже затормозила, недоуменно гладя на спутника:
– Решил стать кормом добровольно?
– Нужно найти укрытие, - пробормотал Грасс.
– Бежать до самого центра от этой толпы - плохая идея. В Центральном Районе все кишит этими тварями. Лучше переждать здесь - и уходить в сторону городских ворот. Вот этот дом прекрасно подходит
Грасс махнул рукой в сторону огромного особняка из белого мрамора, ворота которого были заперты.
– Придется лезть через них, - резюмировал вор, перезаряжая арбалет.
– А если хозяева дома?
– усомнилась Мари.
– Этой ночью они отсутствовали, - отрезал вор.
– А вдруг они вернулись?
– не унималась девушка.
– Объясним им всю ситуацию. Так, мол, и так. Беженцы мы бездомные. Все отобрали мародеры, а теперь еще и мертвяки сожрать решили. Должны же люди проникнуться нашим горем?
– А если не проникнутся?
– не унималась Мари, опасливо озираясь.
– А если не проникнутся - придумаем еще чего-нибудь, - огрызнулся Грасс, всаживая болт между прутьев решетки.
– Лезь, давай.
Мари оттолкнула протянутый вором шнур-паутину и ловко полезла через забор, цепляясь за прутья. Вор пожал плечами, схватил шнур и полез следом. Верх забора увенчивался загнутыми коваными шипами, заточенными до бритвенной остроты. Поэтому перелезать во двор дома пришлось с особой осторожностью: ухватишься за такой шип - и сможешь спокойно рассечь не только толстые перчатки, но и плоть до самой кости.
– Прыгаем!
– скомандовал Грасс, когда они уселись на верхушке. Мари пожала плечами и, оттолкнувшись, полетела вниз. Упала, перекувыркнулась через плечо, чтобы погасить энергию удара и присев, уставилась на вора:
– Твоя очередь.
Грасс тяжело сиганул вниз. Однако ему повезло чуть меньше: при прыжке один из шипов, упущенный из внимания мастером-вором, распорол штанину у голенища сапога и слегка зацепил ногу. Вор с шипением тяжело рухнул на одну из клумб с растущими красными розами. Мари не выдержав, звонко рассмеялась:
– Грации в тебе столько же, сколько в тюлене Ледяных Островов.
– Лучше бы помогла, - прошипел Грасс, выбираясь из кустов. Весь усеянный шипами, он больше походил на дикобраза, чем на мастера воровского дела. "Дикобраз" проверил, на месте ли арбалет, и, прихрамывая, прокрался в сторону живой изгороди из аккуратно подстриженных
– Чего застыла, как памятник на площади?
– шикнул он на хохочущую Мари.
– Уходи в сторону дома.
А на улицу Фиалок тем временем, вступила целая армия шаркающих ногами живых мертвецов. Они рычали, хрипели и ломились в сторону Центрального Района, поднимая клубы пыли с каменной мостовой. Обряженные в лохмотья, перемазанные засохшей кровью, они двигались на звуки выстрелов, отчетливо понимая, что там еще осталась еда. Много еды. Что еда еще ходит, шевелится, чувствует. Стадо поравнялось с домом, когда один из упырей, одетый в изорванную гвардейскую форму с изуродованным укусами лицом вдруг остановился и потянул носом воздух. Затем коротко зарычал, и все стадо встало, развернувшись в сторону ворот дома. А затем мертвецы, стоявшие у решетки забора, вдруг с рычанием принялись просовывать руки между прутьев, словно пытаясь пролезть внутрь двора. Другие вцепились в решетку и с остервенением принялись трясти ворота, пытаясь их открыть.
– Да что они тут забыли?
– растерянно произнес Грасс, наблюдая из-за кустов за давкой перед воротами.
– Как эти безмозглые твари поняли, что мы забрались именно сюда?
В ответ Мари указала пальчиком в сторону одного из шипов забора. На острие были видны красные разводы.
– Похоже, эти твари прекрасно чувствуют кровь. Долбаные акулы, - прошипела она.
– А ты рассек ногу, когда падал с забора.
Мари кивнула в сторону распоротой штанины вора. Из небольшой ранки и вправду сочилась кровь.
Вор витиевато выругался, отрывая кусок штанины и наспех перетягивая рану. Теперь он выглядел еще более комично. И в этот момент в доме раздались голоса. Кто-то ругался, а затем дверь дома широко распахнулась. Мари и вор нос к носу столкнулись с весьма разношерстной компанией: капитаном Анри Де Волтом, каким-то пьяным оборванцем, которого Мари сперва приняла за зомби из-за его шатающейся походки и бессмысленного взгляда, черноволосым мужчиной в сюртуке доктора и оборванных перемазанным грязью гусаром. До полной картины о бродячем цирке не хватало только цыган с дрессированным медведем и королевского шута.
– День добрый, - весело произнес наголо обритый гусар.
– И кого это к нам занесло попутным ветром?
Вор попытался было съязвить, но замолк, уставившись на смотревшее ему прямо в лоб дуло пистолета.
***
– Я разорен, друзья мои, - доносились горестные завывания из фургона.
– О, Вигхард, как я, твой верный слуга, смог прогневить тебя?
– Проклятый старый актер, - прошипел Эццио, скривившись так, будто у него заболели все зубы.
– Когда он уймется?
Добраться до города бродячему театру дядюшки Валье удалось лишь после полудня. За это время у всех актеров труппы уже начала болеть голова от постоянного нытья Валье об упущенной выгоде, что ярмарка прошла мимо них, не оставив в карманах актеров и самого Валье ни деньера, что теперь им всем грозит нищета, паперть и прочая и прочая и прочая. Это достало не только вспыльчивого Эццио, который перебрался из фургона к Францу, но и обычно невозмутимого Эрцо. Теперь кучер и оба брата ехали бок о бок, дыша свежим воздухом и любуясь пейзажами пригорода Руж. Пейзажи, впрочем, не отличались от Лесного Тракта. Фермы и поместья остались далеко в стороне, а здесь был все тот же лес. Дорога начала подниматься в гору. Значит, Руж уже близко. Раздражение понемногу начало спадать - осталось совсем немного. Франц заулыбался, подгоняя лошадей, Эццио изобразил кривую усмешку, после очередной шутки брата. Даже стенания дядюшки Валье стали чуть тише.