Заражение
Шрифт:
– Отойди, парень. Твой брат уже ушел от нас. И вскоре он превратится в бездушного каннибала.
Фиорентиец обернулся. За его спиной стоял Ватрикс, сжимая пистолет:
– Я не дам ему вернуться в этот мир.
Эццио покачал головой:
– Я сам должен это сделать.
Ватрикс внимательно посмотрел на фиорентийца, и не сказав ни слова передал ему пистолет. А затем отошел в сторону.
Эццио дрожащими руками закрыл глаза брата и встал на ноги, крепко сжимая оружие. Он в последний раз взглянул в бледное лицо
Рука Эрцо слабо дрогнула. Пальцы сжались и разжались, заскребли по траве.
"Он еще жив" - забилась в голове Эццио радостная мысль. И в тот же момент Эрцо открыл глаза и уставился на брата. И фиорентиец застыл.
Затянутый белесой поволокой взгляд не выражал абсолютно ничего. Кроме какой - то злобы. Всепоглощающей, хищной, звериной злобы. Эрцо слабо зарычал и медленно начал подниматься на ноги. А Эццио все стоял и завороженно наблюдал за братом. Ватрикс тут же направился на помощь:
– Стреляй! Это уже не твой брат, - крикнул он.
Фиорентиец поднял пистолет, прицелившись каннибалу в лоб.
– Прости, - едва слышно прошептал он и нажал на курок.
Пуля опрокинула Эрцо на землю, оставив в центре лба большую, припаленную по краям дыру. Мертвяк затих. А ноги фиорентийца вдруг словно перестали его держать, и Эрцо рухнул на землю, истошно завыв. Его плечи затряслись. Эццио рыдал, уткнувшись лицом в землю. Гусар застыл неподалеку. А затем на плечи фиорентийца легли женские ладони. Девушка осторожно обняла рыдающего фиорентийца, погладив его по спине. Мари что-то говорила, но голос ее, казалось, звучал за милю отсюда.
Эццио не понимал, сколько прошло времени. Хотелось плакать, но слезы словно застряли где - то. Ярость тоже ушла. Осталось только пустое безразличие. Фиорентиец без движения лежал на земле, уткнувшись лицом в траву, а рядом сидела Мари, держа его за плечи. А затем наступило какое - то спасительное забытье...
***
Фургон трясло и братья, сидевшие на козлах, подпрыгивали на доске, изо всех сил стараясь не улететь на тракт.
– Проклятые проселочные дороги, - проворчал Эрцо, дергая вожжи и заставляя лошадей идти медленнее.
– Хорошо, весна выдалась жаркой. Иначе мы бы взмокли, вытаскивая повозку из грязи.
– Ты пессимист, брат, - улыбнулся Эццио.
– Смотри на мир проще. Ищи маленькие удовольствия вокруг.
– Как ты ищешь их в вине и замужних женщинах?
– проворчал Эрцо.
– Почему бы и нет, - хитро улыбнувшись, ответил брат.
– Когда - нибудь ты пропадешь, а потом тебя найдут в канаве с ножом под лопаткой. Или с пробитым черепом, - ответил Эрцо.
– Вот и будет тебе удовольствие.
– Жизнь слишком коротка, чтобы отказывать себе в сиюминутном удовольствии. Например, провести ночь со знойной красоткой. И потом: разве я виноват, что
– Это все не наш путь, - покачал головой Эрцо.
– На кой нам сдался этот бродячий театр?
– Это - наша возможность выбиться в люди. Скоро к нам придет слава, деньги, женщины, - мечтательно вздохнул Эццио.
– Застенки, пытки, костер, - продолжил Эрцо.
– Инквизиторы не особо жалуют бродячие театры. Это не наш путь, брат, - упрямо повторил он.
– Но это наша возможность повидать мир.
– Хорошо. Но мы должны держаться вместе.
– Да, да, да. Как прутья в метле. Иначе пропадем поодиночке, - поморщившись, произнес Эццио.
– Прямо как учил отец.
***
– Он вырубился, - Вильямс убрал руку с шеи фиорентийца.
– Но с ним все в порядке.
– Похоже, мы здесь надолго, - произнес Анри.
– Не потащим же мы его на себе.
– Не каждый день мы теряем братьев, - парировала Мари, с осуждением взглянув на капитана.
– Один день ничего не решит.
– Значит, придется разбить лагерь, - миролюбиво произнес гусар, вставая между Де Волтом и девушкой.
– Отдохнем, как следует, и решим, как быть дальше.
– Пойду, осмотрюсь, - буркнул Грасс, исчезая в лесу.
Вор вскоре вернулся. На поясе болталось пара зайцев.
– Мертвяков поблизости нет, - коротко ответил он, бросая тушки на траву рядом с разведенным костром.
– А бандиты?
– спросил Ватрикс.
– Ты и вправду заботишься о том, остались ли в этих лесах бандиты?
– криво усмехнулся Грасс.
– Если они остались поблизости - это будет нам лишь на руку. Они станут кормом для каннибалов. Может, это отвлечет орды от нашего отряда.
– Нашего?
– удивленно переспросил гусар.
– Ты же вроде собирался пойти своим путем.
– Пока нашего, - уклончиво ответил вор.
Ватрикс ничего не ответил. Грасс уселся рядом с костром, и достав нож принялся снимать шкуры с убитых им зайцев.
– Вот она. Цена жизни человека в новом мире, - Анри разжал ладонь и несколько патронов покатились по земле.
– Будто раньше она была другой, - не отрываясь от своего занятия, ответил вор.
– Вам почаще стоило покидать Арн, милорд.
– Ну, точно не пара патронов, - фыркнул гусар.
Грасс вонзил нож в землю и с удивлением уставился на Ватрикса:
– В Комарином Углу убивали и за меньшее. Или в Доках. За кусок хлеба, к примеру. За горсть мелочи, которой не хватило бы даже на кружку прокисшего пива. Так что цена жизни человека возросла, милорд. И сильно.
Все замолчали. Говорить больше никому не хотелось. Только после смерти Эрцо, который случайно подставился под укус мертвяка, все начали понимать, что путь, который они выбрали, куда как труднее. Многие ли останутся лежать бездыханными в траве или на тракте? Кто из здесь сидящих доберется до Призана?