Зарево над Волгой
Шрифт:
По лицу Иванова скользнула улыбка, но тут же он посерьезнел:
— Для меня это повышение по службе, товарищ командующий, и я даю вам слово, что не подведу. — И он резко вскочил с места.
— Тогда за работу, товарищи! — Еременко встал.
Ночью Андрея Ивановича разбудил адъютант.
— На проводе Москва, товарищ командующий! — сообщил он.
Сон как рукой сняло. Еще ни разу так поздно из столицы Еременко никто не звонил. Сняв трубку с аппарата ВЧ, он громко произнес:
— Первый
— Андрей Иванович, доброе утро… — послышался в трубке знакомый голос начальника Генштаба.
— Какое утро, Александр Михайлович? — прервал он Василевского. — На моих кировских два часа ночи!
— Да? — бодро отозвался начальник Генштаба. — А я и не заметил… Пять минут назад мне звонил верховный, спросил, создан ли Юго-Восточный фронт. Так вот этот вопрос я адресую вам, товарищ Еременко.
— Пока нет фронта, — глухо и, как показалось Василевскому, сердито отозвался Еременко. — Почему? Еще не успел все сделать… Я же не автомат, вон сколько всего легло на мои плечи…
— Даю вам еще сутки, и ни часа больше! — повысил голос начальник Генштаба. — Ставка требует форсировать это дело, а вы затянули работу. Вы поняли?
— Вас понял, исполняю! — отрывисто бросил в трубку Андрей Иванович, а про себя отметил: «Видно дал ему жару Сталин, если такой сердитый. И все жe Василевский прав: кажется, я затянул создание нового фронта».
Утром генерал Еременко пружинисто вошел в штаб. Иванов уже был на месте и приветливо встретил его.
— Как вам спалось, Андрей Иванович? — спросил он.
— В два часа ночи позвонил начальник Генштаба и потребовал ускорить работу по созданию нового фронта, — сдержанно пояснил Еременко. — Дал мне еще сутки, и ни часа больше. Кажется, следующую ночь мне спать не придется… — Он сел на табуретку. — Сейчас мы с тобой, Семен Павлович, съездим за город и посмотрим наши оборонительные рубежи. Сколько их, четыре?
— Так точно, четыре, и все идут вокруг города, — подтвердил Иванов. — Плохо, что они сделаны лишь наполовину, а некоторые и того меньше. Там еще немало проблем с ними.
Строительство четырех оборонительных обводов вокруг города велось по плану Генштаба. Внешний обвод проходил от Горной Пролейки на Волге по трем рекам до устья притока Дона Мышкова и далее на Абганерово и Райгород. Протяженность — 500 километров. Средний, или второй, обвод шел от Пичуги на Волге к станции Тундутово, откуда поворачивал на Красноармейск. Протяженность — 150 километров. Внутренний обвод пролегал от Рынка на Волге через Орловку, станцию Гумрак и до Красноармейска. Протяженность — 70 километров. Четвертый обвод шел по окраинам города от Рынка до Купоросного, его длина — 45 километров. Оборонительные рубежи своими флангами упирались в Волгу.
Генерал Еременко вышел из «газика», следом за ним —
— Нам будет нелегко, если враг дойдет сюда, — жестко произнес Еременко.
— Зато нашим танкам простор! — усмехнулся Иванов.
— У немцев побольше танков, — тихо обронил командующий.
— Придется передислоцировать сюда артиллерию, тогда, быть может, нашим войскам станет легче сражаться с врагом, — заметил Иванов.
Вернулся в штаб генерал Еременко грустным. Кажется, он сделал все, что намечал, о чем доложил в Генеральный штаб. И 7 августа Еременко вступил в командование войсками Юго-Восточного фронта. Сразу же он отдал приказ № 1 по войскам, который требовал от бойцов и командиров остановить наступление врага. «Пусть под Сталинградом будет положено нашими руками начало конца гитлеризма! Пусть скажут о каждом из нас, что он был в великой битве под Сталинградом! Ни шагу назад — таков приказ Верховного главнокомандующего, таков приказ Родины!»
8
Казалось, Еременко был доволен тем, как пошли у него дела на Юго-Восточном фронте. Но это только казалось. Андрея Ивановича огорчило то, что за день до его вступления в командование фронтом немцам удалось пробить оборону на внешнем сталинградском обводе и вклиниться в наши боевые порядки.
— Враг находится в 30 километрах от Сталинграда, — доложил исполняющий обязанности начальника штаба фронта начальник оперативного отдела фронта Иванов.
Андрей Иванович был не на шутку встревожен — это угадывалось по его напряженному лицу и настороженным глазам.
— Над городом нависла серьезная опасность. Что будем делать, товарищ командующий? — Иванов глядел на генерала в упор.
Еременко подошел к карте и, кашлянув, спросил:
— Может, позвоним в Ставку и там подскажут, как нам быть? — Усмешка тронула его сжатые губы.
Иванов поймал укоряющий взгляд командующего й понял намек.
— Нам нужно немедленно собрать все силы, которые есть у нас на данный момент, и двинуть их на противника, — предложил он.
Лицо у Андрея Ивановича посветлело, словно на него упал солнечный луч.
— Это то, что надо, — весело одобрил он. — Возьмем танковые и артиллерийские подразделения с пунктов формирования, войска левого фланга 64-й армии и этими силами нанесем удар по прорвавшемуся противнику. — Он указал на черную точку на карте. — Вот он, семьдесят четвертый километр, где сейчас находятся немцы. Времени у нас с тобой, Семен Павлович, в обрез, так что действуй, а я пока переговорю с Шумиловым, командармом 64-й.