Зарубежная любовная лирика

Сборник

XC

Так ты разлюбишь? Разлюби сейчас:Сейчас весь мир моей враждебен воле.Со злобою судьбы объединясь,Покинь меня, и не вернись уж боле!О, не вернись! Молю тебя о том:Не мучай дольше сердца, где жила ты.Да не продлится утренним дождемПолночный вихрь назначенной утраты!Оставь меня в преддверьи мелких бед,Немедля разлюби, не напоследок;Покинь – но до напастей, не вослед,И вкус беды иной не будет едок,И прочие утраты и печалиУжасными покажутся едва ли.

XCV

Каким

прелестным делаешь ты стыд,Который, словно червь в пахучей розе,Слух о тебе в зародыше пятнит:Твои грехи подобны вешней грезе.Кто о тебе вещает, описавСластолюбивый пыл твоих забав, —Не может порицать без восхищенья.И против воли шлет благословенье.Что за приют! Какой прелестный кров,Избрав тебя, нашли себе пороки!Твоей красы блистающий покровМеняет грязь в прозрачные потоки.Но берегись, сокровище мое!У лучшего ножа тупеет острие.

XCVII

Когда простились мы – какой зимойнежданнойПовеяло вокруг! Как сумрачны поля,Как тяжек небосклон, угрюмый и туманный,Какой пустынею казалася земля!А ведь она цвела: сады – в уборе новом —Сияли золотом, дыханья роз полны, —И осень пышная – подобно юным вдовам —Несла плоды любви умчавшейся весны.Но умирающей казалась мне природа…Ты – лето для меня, а нет тебя со мной —И немы соловьи, и если с небосводаПольется робко песнь над чащею лесной,Так сумрачна она, что, чутко ей внимая,Поникшие цветы бледнеют, умирая…

XCVIII

Весна цвела – был от тебя вдали я;Апрель нарядный красками сверкал,Во все вливалась юности стихия,И сам Сатурн смеялся и плясал.Но песни птиц, цветов благоуханье,Краса лугов – все было чуждо мне;Я сладкого не ощущал желаньяСорвать цветок, воспеть хвалу весне;Я презирал красу лилеи бледной,Румяных роз я не ласкал, любя!Вся прелесть их – я знал —лишь список бедныйС их образца единого – тебя!Казалось мне, что вкруг – зима! МечтамиС тобою весь, я лишь шутил с цветами.

CXVI

К слиянью честных душ не станубольше вновьЯ воздвигать преград! Любовь —уж не любовь,Когда меняет цвет в малейшем измененьиИ отлетает прочь при первом охлажденьи.Любовь есть крепкий столп, высокий,как мечта,Глядящий гордо вдаль на бури и на горе;Она – звезда в пути для всех плывущихв море;Измерена же в ней одна лишь высота.Любовь верна, хотя уста ее бледнеют,Когда она парит под времени косой;Любовь в теченьи лет не меркнет,не тускнеетИ часто до доски ведет нас гробовой.Когда ж мои уста неправдой погрешили,То значит – я не пел, а люди не любили!

CXVII

Суди меня за то, что я, как мот,Казну любви отправил на распыл;Что раздавал чужим, теряя счет,И только ты отвергнут мною был;За то, что я бродил из храма в храм,Святых твоих даров не оценя;И парус подставлял любым ветрам,Чтоб только прочь несли они меня.Суди

за то, что много черных делСвершили эта воля и рука;Прищурь глаза, как щурятся в прицел,Но не спускай подъятого курка;Ибо, греша, я выведать хотел,Положен ли твоей любви предел.

CXXX

Глаза ее сравнить с небесною звездоюИ пурпур нежных уст с кораллом —не дерзну,Со снегом грудь ее не спорит белизною,И с золотом сравнить нельзя кудрей волну,Пред розой пышною роскошного ВостокаБледнеет цвет ее пленительных ланит,И фимиама смол Аравии далекойАмброзия ее дыханья не затмит,Я лепету ее восторженно внимаю,Хоть песни соловья мне кажутся милей,И с поступью богинь никак я не смешаюТяжелой поступи красавицы моей.Все ж мне она милей всех тех, кого толпоюЛьстецы с богинями равняют красотою.

CLIV

Однажды крепко спал Амур, любви божок,Отбросив факел свой, для всех сердецопасный, —И к месту этому вдруг подлетел кружокНимф, давших клятву жить в невинностибесстрастной.И вот – одна из них рукой своейпрекраснойСхватила факел тот, что множество поджегСердец, замученных потом тоской напрасной,И бросила его на дно в речной поток, —И, словно без меча, что полководцу нужен,Влюбленных армий вождь лежал обезоружен,Поток же стал горяч, целебен навсегда.И я им излечить хотел любви невзгоду,Но – нет! Огонь любви разгорячает воду,А пламенной любви не холодит вода.

Томасас Мур

(1779–1852)

«Прощай, Тереза! Печальные тучи…»Прощай, Тереза! Печальные тучи,Что томным покровом луну облекли,Еще помешают улыбке летучей,Когда твой любовник уж будет вдали.Как эти тучи, я долгою теньюМрачил твое сердце и жил без забот.Сошлись мы – как верила ты наслажденью,Как верила счастью, – о Боже!.. И вот,Теперь свободна ты, диво созданья, —Скорее тяжелый свой сон разгоняй;Смотри, и луны уж прошло обаянье,И тучи минуют – Тереза, прощай!

Барри Корнуолл

(1787–1874)

«Пью за здравие Мери…»

Here’s a health to thee, Mary [2] .

Пью за здравие Мери,Милой Мери моей.Тихо запер я двериИ один без гостейПью за здравие Мери.Можно краше быть Мери,Краше Мери моей,Этой маленькой пери;Но нельзя быть милейРезвой, ласковой Мери.Будь же счастлива, Мери,Солнце жизни моей!Ни тоски, ни потери,Ни ненастливых днейПусть не ведает Мери.

2

Твое здоровье, Мери (англ.).