Зарубежный детектив 1979
Шрифт:
— Клюгер?
— Да.
— Это Майк Норман. Слушай меня внимательно. Ты уже не спишь?
— Нет. Говори.
— Сейчас же одевайся и поезжай в Вестчестер. Понял?
— Слушаю, слушаю, — грустно повторил Клюгер.
— Через полчаса там появится один из моих людей с тяжелораненой женщиной. Слушай внимательно, Вилли, эту женщину никто не должен видеть... Изолируй ее, пока я сам не приеду повидаться с ней. Помести ее в отдельную палату. Словом, сам знаешь, как это устроить.
— Понимаю, — ответил Клюгер.
— Говори всем, что это приказ Стюарта Дыока. Это действительно его дело. Если нужно назвать кого-нибудь
— С Капланом я знаком, — пробормотал Клюгер.
— Запиши остальные два имени. Пиши...
— Подожди, — попросил Клюгер. Он взял ручку и записал на страничке «Ньюсуик» то, что ему продиктовал Норман.
— Ты начинай со Стюарта Дыока. Это очень важно. Если его имя тебе не поможет, называй Каплана и Дж, Дж. Меня назы-вать нельзя. Понял?
— Понял, мистер Норман.
— И не уходи из госпиталя, пока я не приеду.
— Хорошо.
— И последнее, Вилли. Эта женщина должна выжить. Понял?
— Я сделаю все возможное.
— Ты сделаешь и невозможное, — приказал Норман.
– Олл райт. И невозможное.
— Выезжай сейчас же.
Норман повесил трубку.Потом зажег сигарету. Несмотря на то, что в его кабинете был включен аппарат кондиционированного воздуха, он весь покрылся липким потом. Медленно снял трубку.
Один звонок, другой, третий... Наконец трубку на другом конце провода сняли:
— Чанг? — спросил Майк.
— Да. Я ждал вашего звонка.
— Чарли принес тебе фотографии, деньги и билет?
— Да.
— Рейсом в девять утра вылетай в Майами. Запиши:, улица 12.1, дом № 23864, квартира 12-А.
— В девять, через два часа. 121, дом 23864, квартира 12-А, записал, — подтвердил Чанг.
— Тебе Чарли объяснил, в чем дело?
— Да, объяснил. — Чанг...
— Да?
— Я на тебя надеюсь...
Турбовинтовой самолет прибыл в Лос-Анджелес. На этот раз Рикардо не остановился ни в «Королевской», ни в «Колумбии». Он выбрал плохонький третьеразрядный отель, расположенный далеко от центра. Позвонил на центральную АТС отеля и попросил разбудить его ровно в семь утра. И тут же заснул. И сон, который ему привиделся, пожалуй, как нельзя более подходил ко всему тому, что случилось накануне. Ему приснилось, что он бредет по улочке в Бруклине (Бруклин всегда пах бойней), кровь обильно течет из носа, и он с силой тянет на веревке труп какого-то мужчины. Потом он вдруг увидел себя на Восточном шоссе, том самом, что мягко скользит среди холмов и равнин. День стоял теплый, моросило, он лежал навзничь на асфальте, и по лицу стекали струйки воды. Он хотел встать, но лишь слабо пошевелил пальцами и открыл глаза. Сейчас проедет грузовик или авто и раздавит его.
И вдруг он уже не на шоссе, а словно в замедленной киносъемке бежит по какому-то мосту; он узнает ого, очень похоже на Кохимар — там, в окрестностях Гаваны, только почему-то не видно моря. Йоланда сидит, прислонившись спиной к дереву, метрах в ста от него. Он ей улыбается и жестом приглашает подойти. Вот-вот он и сам подойдет к ней, коснется ее пальцами, вот и она простирает к нему руки. И вдруг она исчезает, а на ее месте сидит этот тип, наставив на него револьвер. И стреляет.
Весь в поту, он проснулся. Звенел телефон. Это ему звонили из бюро обслуживания известить, что пробило семь утра. Он что-то пробормотал в ответ и повесил
Все тело болело, и, казалось, совсем уже не было сил. В ванной он взглянул в зеркало: губа вздулась, около носа появился темный синяк. Он принял душ, оделся и спрятал револьвер в карман пиджака. Потом-спустился в холл, выпил кофе со слив-ками и позвонил в аэропорт. Рейс на Майами будет в 12.00 пополудни. Сегодня пятница, а завтра, в субботу, Гавана получит его шифровку с планом нападения на порт Сьенфуэгос.
Но Йен Чанг уже летел самолетом, следующим рейсом до Майами, Флорида..,
Без пятнадцати двенадцать в ту же пятницу, 9-го, Майк Норман сидел в приемной Стюарта Дьюка. Машинистка, повернувшись к нему спиной, перепечатывала какой-то документ. Норман решил развернуть свой корабль носом к ветру, направить его прямо в сердце бури. В любом случае, рано или поздно, старик об всем узнает.
В восемь утра он заехал в госпиталь, и доктор Клюгер сказал, что жена Сан Хиля вне опасности (и главное — ее никто не может видеть: после операции, когда ей извлекли пулю из плеча, доктор сумел так устроить, что ее поместили в изолированную палату в западном крыле здания, предназначенном для родственников служащих агентства). Клюгер солгал в регистратуре; он записал эту женщину как свою свояченицу, указав в карточке, что она случайно попала себе в плечо, прочищая охотничье ружье. Норман успокоил его, заверив, что сегодня же вечером женщину перевезут в частную клинику на Кинз.
— Она сегодня вечером сможет дать показания? — беспокойно спросил он.
— Она сможет говорить, как только пройдет действие наркоза, — ответил Клюгер.
— Хорошо, Вилли: ты усыпи ее, если она проснется. Но мне она будет нужна в восемь вечера.
Грязное дело, но Вилли стольким был обязан Норману, что не смог отказаться.
— Около половины восьмого я приеду и заберу ее. Не уезжай из госпиталя.
Клюгер попытался было слабо запротестовать, но Норман уже повернулся к нему спиной и вышел.
В десять утра он появился в морге. Труп Павелчака сторожил человек, приставленный Максом. Заведующий моргом, невзрачный человечек с расплывчатыми чертами лица, толстыми очками и прилизанными по лысому черепу прядками светлых волос, был преисполнен волнения, ибо чувствовал себя причастным к «государственным секретам», заговорам и так далее. Когда же «первый помощник палаты» представил ему Нормана как «большого начальника», он совсем растерялся.
Норману не стоило большого труда объяснить человечку, в чем дело, тем более что он вообще ничего не объяснял. Лишь смутно упомянул о «государственной безопасности», и, казалось, человечек вот-вот вытянется по стойке «смирно». Норман заверил его, что в четыре часа дня они заберут трупы Сан Хиля и Павелчака, и попросил (почти приказал) сделать вскрытие.
В 11.30 Норман позвонил Чарли Мелтону и поручил ему все связанное с Павелчаком: известить семью, организовать все в похоронном бюро и заняться похоронами. Ему же он поручил и жену Сан Хиля: найти место в хорошей частной клинике на Кинз и в 7.30 вечера ждать его с каретой «Скорой помощи» у госпиталя управления.
Было без пяти двенадцать дня. Норман погасил сигарету.
— Пройдите, пожалуйста, мистер Норман, — сказала секретарша.
— Сони нет, — нервно бросил Хосеито Менокаль.