Зарубежный детектив - 87
Шрифт:
— Зеленка, — неожиданно проговорил Геленчер, — а что, Янош Колечанский отказался официально от наследства?
— Нет. Еще не успел. Ему поручили поприсутствовать от парткома на партийных собраниях в двух цеховых организациях. Но на будущей неделе он это собирается сделать первым делом.
— Я бы спал спокойно, если бы он как можно скорее покончил с этим.
— Я тоже.
Наконец Зеленке удалось застать Балинта Радачи дома. Следователь
— Садитесь, пожалуйста. А я только вернулся из Польши. Так что у меня отгул. На минутку утром заглянул на завод — и домой.
— Как мы и подозревали, — сказал Зеленка, — вашего дядю, Леринца Колечанского, убили. Мы уже допросили членов семьи Колечанских и всех, кто мог дать какую-нибудь информацию относительно образа жизни вашего дяди… Вас и вашу супругу до сих пор мы не беспокоили. Не хотели мешать вашему отдыху.
— Спасибо.
— Потом вы находились в Будапеште, потом уехали в Польшу… Словом, мы хотели просить вас, чтобы вы помогли нам прояснить несколько туманных аспектов.
— Пожалуйста.
— Когда вы узнали о смерти вашего дяди?
— Когда мы возвратились из Балатонугроца. Я пришел навестить его. А Кечкешне говорит, что его уже похоронили. Они-то мне и рассказали о подробностях этой трагической смерти.
— Вы никого не подозреваете, кто мог его убить?
— Какой-нибудь мошенник, из тех, что были злы на него. От них все можно ожидать. А может быть, Мартон Силади. Или другой мой дядя — Янош Колечанский.
— Вы могли бы чем-то обосновать свои предположения?
— Нет, — осторожно отвечал Радачи. — Я только перечислил, когда вы спросили: кто мог бы?
— Вот говорят, что к дяде ходило много женщин.
— Это верно. Женщин он любил, что правда, то правда. Да больше ему и нечем было заниматься. Денег много, трать — не хочу. Так что старик был великим знатоком в этом вопросе. Глаз имел меткий.
— Ага! — сказал Зеленка понимающе. — Помните кого-нибудь из его поклонниц?
— Нет.
— А почему вы вдруг переселились из его дома?
Радачи ответил не сразу. Подумал.
— Мы с женой хотели пожить самостоятельной жизнью. А у дяди мы всегда были под его постоянной опекой.
— Только поэтому?
— Да.
— Неужели вам казалось лучше снимать где-то комнату у чужих, чем, как вы говорите, «жить под опекой дяди»? — удивился Зеленка и обвел рукой комнату, которую трудно было назвать уютной.
— Ну тогда мы этого еще не знали.
«Отлично вывернулся!» — подумал Зеленка.
— А после того, как вы уехали от дяди, вы с ним продолжали общаться?
— Конечно.
—
— Да. Я думал, что ему это будет приятно.
— А к матери своей вы заходили проститься?
— Мы с ней не очень ладим. Редко встречаемся. Она постоянно занята своими собственными делами.
— Зато тетушку Паланкаине вы часто навещаете?
— Часто? Ну, это преувеличение. Скажем так: время от времени. Но она меня, правда, более приветливо принимает, чем моя родная мать. Иногда и я оказывал ей небольшие знаки внимания.
— Например?
— Ну, букетик цветов.
— А еще что?
— Понимаю. Она любит крепкие напитки. Так что иногда приносил в подарок одну-две бутылочки…
— И по почте посылали?
— Зачем же мне по почте посылать? В одном городе со мной живет.
— Жила, — поправил Зеленка. — Больше не живет. Умерла.
— Умерла?! — вскричал Радачи.
Зеленка заметил, что в его порывистом движении все же было, пожалуй, больше притворства, чем искреннего изумления.
— И даже уже похоронили ее. Пока вы в Польше были.
— Бедная тетя Эдит! — пробормотал Радачи.
Зеленка вежливо помолчал немного.
— Дядя одобрял вашу женитьбу?
— Принял к сведению. Подарок на свадьбу сделал.
— Не сочтите за назойливость: что именно подарил?
— Акции… Как говорится, пустышку с дыркой. Акции на не существующее уже давно предприятие, — насмешливо проговорил Радачи.
— Когда вам стало известно, что ваш дядя собирается жениться?
— В апреле. А может, в марте.
— От него самого?
— Нет. Если не ошибаюсь, от Кечкешей…
— А когда вы в последний раз виделись с Лерипцем Фодором?
— С Леринцем Фодором? — повторил, будто переспросил, Радачи задумчиво.
— Ну да, с вашим двоюродным братом.
— Моим двоюродным братом?!
Зеленка улыбнулся.
— Простите. Ошибся. Одним словом, когда вы в последний раз с ним виделись?
— Ага, теперь я знаю, о ком вы говорите. Когда я этого Фодора в последний раз видел? Точно не могу сказать. Может быть, осенью прошлого года.
— Где?
— Дома, на улице Арпад. Я пришел к дяде, а его дома нет. Сказали, что он на рыбалку уехал. Смотрю, этот Фодор в саду ходит…
— И вы поговорили друг с другом?
— Нет.
— А своей работой вы довольны?
— Ну, относительно, — с явным облегчением протянул Радачи. — В этом году получил путевку на три недели в заводской дом отдыха. Погода была, правда, немного прохладная. Летом было бы лучше, конечно. Но начальство так решило. Зато путевка не на две недели, а на три.