Зарубежный криминальный роман

Эксбрайя Шарль

«Нужно попытаться проникнуть в жилые кварталы, — говорит себе Эдгар. — Там будет гораздо безопаснее. Кроме того, я договорился о встрече с Вендлером в „Вечной лампаде“. Ресторан находится в центре». Он решает идти в наугад выбранном направлении.

Толстощекий снова приближается к нему. Повторяется прежняя история. Когда Эдгар убегает, чтобы увеличить расстояние, появляется автомобиль Бертона и заставляет ждать, пока человек на микропорках подойдет поближе. Если Эдгар бежит за своим преследователем и расстояние между ними сокращается, опять появляется «мерседес» и принуждает снова ждать, пока расстояние увеличится.

Дойдя,

до угла улицы, Эдгар видит на другой стороне человека. Эдгар сворачивает направо, незнакомец держит тот же курс. Бросается в глаза, что этот человек следует за ним по другой стороне улицы, словно спутник, и, очевидно, желает, чтобы промежуток между ними не увеличивался и не уменьшался. На углу улицы он на минуту застывает, словно для того, чтобы Эдгар получил преимущество. Эдгар, однако, не идет на это, и его спутник — молодой человек с гладкими черными волосами — видит, что решение не состоялось и продолжает путешествие по следам Уиллинга опять-таки по другой стороне улицы. Если Эдгар выбирает левую сторону, черноволосый идет по правой, если Эдгар пересекает шоссе, черноволосый делает то же самое, только ему навстречу.

Странно, но помимо необычного поведения, Эдгар замечает, что черноволосый человек ему, оказывается, знаком. Чем дольше он наблюдает за ним, тем больше убеждается, что уже видел его. Когда Бертон проезжает мимо — не очень близко, так как ему навстречу едет другой автомобиль, — черноволосый резко поднимает голову и Эдгар узнает человека, сидевшего на скамейке с газетой на Нахтигаленвег. Шульц-Дерге тогда стоял наверху возле окна, отодвинув в сторону гардины, пока Эдгар передавал Бертону оригинал и две копии. Издатель достаточно сильно нервничал и не заметил, что третий экземпляр держит в руках. Это укрылось от Бертона и толстощекого, ведь Эдгар побудил их встать спиной к вилле. Когда Эдгар ушел, Шульц-Дерге исчез, гардины снова закрыли окна, человек на скамейке поднял голову. «Хорошо, что там сидел не Бертон и не толстощекий, — подумал тогда Эдгар. — Этому холостяку безразлично, держит или нет Шульц-Дерге в руках мою третью копию». Когда Шульц-Дерге отошел, Эдгар облегченно вздохнул. Хорошо, что все прошло так гладко, теперь можно привести в исполнение смертный приговор.

Но оказалось, что смертный приговор «Шмидту и Хантеру» бумерангом вернулся к нему самому.

Они знают, что третья копия осталась у Шульца-Дерге. Они найдут способ ее снова заполучить. Но в голове Эдгара Уиллинга осталось содержание его записей, которое в любой момент он сможет воспроизвести на бумаге. Он уже доказал Бертону, что ему нельзя верить и что он хочет продолжать борьбу против «Шмидта и Хантера» всеми средствами и со всей решительностью. Поскольку Бертон все же не может навсегда остаться во Франкфурте для слежки за каждым шагом своего заклятого врага, решено было его — Эдгара Уиллинга — отправить на тот свет. Потом Бертона оправдают, а «Шмидт и Хантер» избегнут смертельной опасности.

Что будет с Джейн?

Он не имеет теперь времени строить догадки о дальнейшей судьбе Джейн. Снова появляется черный «мерседес». На этот раз он движется ему навстречу. За несколько метров до него машина Бертона выезжает на тротуар вплотную к домам. Эдгар сразу предусматривает этот маневр, как только появляется этот черный монстр. Огромными шагами он покрывает

расстояние до ближайшей двери дома. Юркнув в нее, он оказывается в безопасности.

Он опять перехитрил Бертона. Но даже если ему удастся пробиться к гостинице в Бергене или к «Вечной лампаде» — что он выиграет? Теперь он почти верит, что Меньшиков был прав, когда говорил:

— Если твоя судьба решена, ты не сможешь никуда убежать от смерти. Возможно, ты пройдешь расстояние, возможно, даже большое расстояние. Хотя улица такова, что ты можешь долго по ней идти, но ее конец приведет тебя в пропасть. Существует бесконечно много возможных путей к смерти. Один умрет в результате несчастного случая, другой отравится испорченным мясом, третий упадет в шахту лифта, но никто не избежит смерти, если его решено убить.

Эдгар смотрит на часы. Он думал, что прошло гораздо больше времени. До встречи с Вендлером остается еще два часа. Вендлер — интересный человек, пятидесятилетний преподаватель истории, единственный, кому Эдгар доверился за свое недельное пребывание во Франкфурте. Завсегдатай «Вечной лампады».

Скоро там будет танцевать Меньшикова, дочь того самого Меньшикова. Бывают же совпадения…

Он снова выходит на улицу.

Бесцветная, пыльная мостовая. Дома греются под весенним солнцем. Через сто метров квартал кончается. За ним тянется широкое, зеленеющее дружно взошедшей пшеницей, поле. Вместо центра Эдгар очутился на периферии. Он видит зеленые стебли и с удивлением ощущает, что их аромат иной, чем у всходов риса в Техасе или Луизиане, и это пробуждает в нем воспоминания о детстве.

Вдоль поля бежит немощеная разбитая дорога. На горизонте темнеет лесок. На противоположной стороне улицы стоит черноволосый человек, которые теперь зажег сигарету и, видимо, пока не решил, куда ему идти дальше.

«Я пойду по полевой дороге, — решает Эдгар, — она так узка, что парень не сможет сопровождать меня. Ему придется оказаться либо впереди меня, либо сзади, и в моих силах заставить его сделать то или другое. Если я поверну налево, он будет впереди меня, если сверну направо, он окажется позади. Но, поскольку мне чертовски неприятно иметь кого-то за спиной, я пойду налево».

Он шагает к черноволосому. Тот выбрасывает сигарету и одновременно отступает. Едва Эдгар проходит тридцать шагов, как из-за угла появляется человек на микропорках.

Наверное, скоро вечер. Эдгару хочется сидеть за столом с Вендлером и дышать атмосферой безопасности.

Справа от дороги простираются поля, слева — сады. Ветер доносит отчетливый шорох, голоса, раздающиеся, по-видимому, из леса. Поля пусты. Воробьи клюют комья конского навоза.

В саду смеется маленькая девочка, она визжит от восторга.

— Мама! Мама! Смотри, что принес пасхальный заяц!

Ее мать отдыхает в шезлонге среди листвы деревьев, женщина сидит, прикрыв голову газетой.

— Какой он хороший, все дарит нашей милой девочке. Ну, поищи еще немножко, Анжел-Астрид, дай твоей мамочке чуть-чуть подремать.

Анжел-Астрид ползет в крыжовник, расцарапывает себе ручки и возмущенно ругается:

— Какой глупый крыжовник!

Между цветочными грядками стоит толстый человек, облаченный в потрепанные старые брюки, и курит трубку. Поливая сад, он держит в руке шланг и равномерным дождем орошает грядки.