Зарубежный криминальный роман
Шрифт:
X
Шульц-Дерге наливает себе коньяк. На письменном столе лежит отредактированная повесть Уиллинга. Если она появится во франкфуртской «Вспышке», дела «Шмидта и Хантера» плохи. Наверное, найдется достаточное количество людей, которые на основании этих фактов возбудят уголовное дело против американской фирмы. Большая часть европейских покупателей потеряет к ней доверие. «Шмидт и Хантер» не проглотит «Мьюзик-Эндерс», и «Вспышка» — в честной конкуренции с «Франкфуртской вечерней звездой» — будет и впредь добиваться благосклонности читателей. «Помимо прочего я, наконец, справлюсь
Шульц-Дерге берет третью копию и прячет ее в письменном столе под стопами копировальной бумаги. «Это золото, — думает он, — чистое золото. Если события будут развиваться по программе, бомба взорвется в среду. Будет чудовищный грохот. Весь мир навострит уши. Мы выпустим специальный номер гигантским тиражом. „Вспышка“ пойдет нарасхват».
А теперь Шульц-Дерге поедет на Майн, чтобы в кругу семьи, и, прежде всего, в обществе Рикардо, его позднего ребенка, отпраздновать Воскрешение Господа. Нужно взять такси. Его светло-серым «рено» завладела жена.
Заказав по телефону такси, он набрасывает на плечи пальто, запирает на ключ дверь квартиры, дверь дома и ворота сада. Не спеша направляется к углу улицы.
На скамейке рядом с кустами бузины, нагнувшись вперед, сидит человек. Оперевшись локтями на разведенные в стороны колени, он читает газету.
Шульц-Дерге нравится некоторая небрежность в одежде. Он идет в расстегнутом пальто, засунув руки в карманы брюк. Широкими, свободными складками струится сукно. Десять шагов туда, десять обратно. Слегка покачивая бедрами, шагает взад и вперед мимо кустов бузины маленький журнальный король в ожидании такси. После каждого поворота он вскользь задевает взглядом человека на скамейке. Утром другой сидел на том же месте, черноволосый, бледный. Этот — блондин и, очевидно, с головой погружен в свое чтение. Странно, как притягательна эта скамья в пасхальный праздник для читателей газет.
В облаке пыли приближается такси. Шульц-Дерге небрежно вынимает правую руку из кармана, взмахивает ею. Он чувствует себя сильным, бодрым, в великолепном настроении, словно победитель. Благодаря его умной, решительной политике, его осмотрительности, относительно небольшая, но зато отважная «Вспышка» с таким достоинством и успехом защищается от прожорливого техасского титана «Шмидта и Хантера».
Водитель останавливает автомобиль вплотную к тротуару, приглашающим жестом распахивает дверцу. Шульц-Дерге вынимает и левую руку из кармана брюк и не спеша влезает в машину. Как только он хочет закрыть дверцу, кто-то весьма резко вырывает у него никелированную ручку дверцы.
Рядом с автомобилем стоит светловолосый молодой человек, который только что сидел в углу на скамейке и читал газету.
— Простите, господин, — вежливо, но очень твердо говорит он, подчеркивая слово «господин», чтобы другой пассажир правильно расслышал. — К сожалению, вышла ошибка. Это такси заказывал именно я.
«Не нервничай, —
— Я заказывал машину по телефону.
Но молодой человек со светлыми волосами не отступает.
— Слушайте, — небрежно говорит он. — Это мое такси. Я его заказал. Если вы мне не верите, спросите у водителя. Я заказал на Нахтигаленвег, 3.
— Разумеется, это так, — подтверждает водитель. — Мне поручено приехать на Нахтигаленвег, 3.
«Слишком наглый для своего возраста», — с негодованием думает о блондине Шульц-Дерге. Едва он решает запротестовать, как молодой парень торжествующе повторяет, что это его такси, а водитель объявляет:
— Очень жаль, господин, но молодой человек заказывал такси и, несомненно, имеет право сесть в машину.
— Конечно, — живо поддерживает его блондин. — Вот, слышите: имею право.
«Как можно не волноваться от такой вопиющей наглости! — с яростью думает Шульц-Дерге. — Тогда надо быть совсем непробиваемым. Лучше на месяц раньше лечь в гроб, чем позволить себя оскорблять».
— Молодой человек, — Шульц-Дерге багровеет от гнева. — Молодой человек, я не ручаюсь за себя, если… если вы не перестанете лгать. Не удивляйтесь, если я скоро вдруг отброшу хорошие манеры. Конечно, такси заказано на Нахтингаленвег, три. Но кто живет на Нахтингаленвег, три — вы или я?
— Вот именно, — уступчиво замечает водитель, которому жаль бесполезно потраченного времени. — Это же можно выяснить.
— Да, конечно, — фыркает Шульц-Дерге и запускает руку в карман пиджака — конечно, можно выяснить. Вот, пожалуйста, мои документы.
— Ну и что? — протягивает блондин, чуть менее нагло, чем раньше. — Что вы хотите этим доказать? Что вы — господин Шульц-Дерге? Будто я сам этого не знал! Вас здесь знает каждая собака. Но это не оспаривает того, что я заказывал такси. Разумеется, к Нахтигаленвег, три, к вилле Шульца-Дерге, чтобы на скамейке между делом немного погреться на солнышке.
— Я заказывал это такси не только к моей вилле, но и под моим именем, — возмущается Шульц-Дерге. — А теперь я советую вам отпустить дверцу. У меня мало времени.
Водитель, предчувствуя стычку между ними, успокаивающе обращается к блондину:
— Такси действительно заказано для господина Шульца-Дерге. Конечно, это не исключает того, что вы тоже заказывали, останьтесь пока здесь. Пожалуйста, потерпите немного.
Блондин твердит свое.
— Я так не думаю, — упрямо кричит он. — Я заказывал это такси и поеду на нем. Вот так!
— Поезжайте, куда хотите, — кричит в ответ Шульц-Дерге, — лучше всего к черту! Но не на этом такси. — Ну, давай, — угрожающе обращается он к водителю.
Водитель давит на педаль акселератора.
— Куда вас отвезти?
— Аппельвойсштюбхен, — недовольно ворчит Шульц-Дерге, но уже с видом победителя. Он скрещивает на груди руки и отодвигается в самый угол. Такси быстро уезжает.
Повернув голову, издатель видит, что блондин все еще стоит на прежнем месте. Рядом с ним останавливается черный «мерседес». «Этого еще не хватало! — с досадой думает он. — Неужели придется с ними связываться? Я уже считал, что перехитрил их, но все возвращается на круги своя».