Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
Шрифт:
Когда я полез за бумажником, продавец не отрывал взгляда от моей руки и, наверное, молился про себя всем святым, которых помнил. У него отлегло от сердца, когда он увидел, что я вытащил не револьвер. От денег, полученных коротышкой за попытку убить меня, осталось совсем немного. Я вытащил хрустящую сотню и протянул ему.
— Запомни, приятель, каждый коп в этом городе ищет меня. Для них не секрет, что я где-то поблизости. Если ты проболтаешься кому-нибудь, что видел меня, я гарантирую тебе, что всю оставшуюся жизнь ты будешь бояться ходить по улицам. Надеюсь, ты
У него выступила испарина, руки затряслись так, что сотня вот-вот должна была выскользнуть из пальцев.
— До какого часа вы работаете?
— До д-двенадцати.
— Хорошо. Ты никуда не уходишь, пока я не позвоню.
Поспешный кивок подтвердил, что все будет сделано, как я велю. Он очень торопился сбежать от меня и чуть не свернул себе шею, протискиваясь в дверку. Я тут же отъехал и затерялся в потоке машин.
Через пятнадцать минут я подъезжал к белому дому с оградой. Миссис Минноу сидела на веранде в кресле-качалке. Вот только качалась она слишком быстро, и вертела головой, осматривая улицу каждые несколько секунд. Миссис Минноу явно нервничала.
Их было двое. Один расположился выше, а другой ниже дома по улице. Молодые мужчины в темных костюмах. Они не курили и не читали газет. Они сидели в новых седанах и смотрели. Если их было больше, значит, я кого-то не заметил. Впрочем, искать я и не собирался.
Проехав мимо дома, я остановился у забегаловки, где подавали прохладительные напитки и легкую закуску. Двух сэндвичей и кофе вполне хватило, чтобы насытить мой желудок. Покончив с едой, я купил журнал и убивал время, пока не стемнело. Хозяин лавочки стал посматривать в мою сторону и покашливать, намекая, что хочет закрываться. Я расплатился, оставив ему лишний доллар, который вернул ему хорошее настроение, и он опять заулыбался мне. На всякий случай я набрал номер редакции. Логан так и не появился.
Я еще побродил по улице, докуривая последнюю сигарету из пачки. Потом купил новую и снова закурил. Небо на западе осветилось, над головой прогремел убегающий гром. Я поспешил к машине и с первыми каплями дождя распахнул дверцу.
Было приятно сидеть в сухом теплом салоне и наблюдать, как капельки воды катятся по стеклам. Аккомпанемент дождя навевал дремоту.
Мои часы показывали девять двадцать. Я завел машину и завернул за угол.
Я должен оказаться хитрее их. Хитрее. Ребятки с полицейскими значками ждали, что я вернусь в дом Минноу. Им казалось, что они охраняют старую леди на тот случай, если Джони Макбрайд задумает продолжить свою кровавую месть.
Я поставил машину за домом и оставил ключ в замке зажигания — вдруг придется быстро смываться, — поднял стекло и надел пиджак. Я не беспокоился, что кто-то увидит меня. Моя одежда сливалась с листвой, к тому же если и велось внешнее наблюдение, то вряд ли они оставались на улице в такую погоду. Я быстро добрался до гаража и затаился в его тени, наблюдая за домом. Человек, которого я хотел увидеть, находился на закрытой веранде. Он старался оставаться незамеченным, но однажды мелькнул силуэт его шляпы. Для меня этого было достаточно.
Низко пригнувшись к
Ощущение было такое, будто я однажды уже совершил то, что хотел сделать сейчас. Словно гирлянда фонариков замигала в моем мозгу, пытаясь осветить темные уголки сознания. На лбу выступил пот, я почти сходил с ума оттого, что не мог найти в памяти чего-то очень важного, что должен был вспомнить.
Скоро это прошло, остался лишь озноб. Похороненное прошлое едва не ожило во мне. Я тихонько выругался и заставил себя вернуться в нынешний день, а точнее, в ночь.
Вот он нависает надо мной своей черной громадой, этот невидимый в темноте дом. Мокрый плющ на шпалере. Я. Неужели я уже стоял однажды на этом месте, взбирался по этой шпалере, влезал в окно?
Я тряхнул головой, отгоняя назойливые мысли. Где-то я читал, как близнецы, находившиеся за многие километры друг от друга, необъяснимым образом узнавали, что происходит с братом или сестрой. Может быть, такое возможно и у людей просто очень похожих? Нет, я не хочу сейчас знать прошлое. Пусть все остается как есть. Дождь заглушил ругательство, сорвавшееся с моих губ, и я полез по шпалере.
Через десять секунд я добрался до окна, еще через две я открыл его.
Комната пахла женщиной. У стены я разглядел очертания кровати. Я оставил окно открытым, неслышно прошел к двери и прислушался. Внизу тихо играло радио. И все. Я открыл дверь. Никого. Справа от меня лестница вниз, слева две двери, открывавшиеся внутрь.
Ближняя была неплотно прикрыта, и я подумал, что вряд ли миссис Минноу часто заглядывает в кабинет покойного мужа. Я толкнул дальнюю.
И не ошибся. В эту комнату редко входили за последние пять лет. Затхлый запах заброшенного жилья висел в воздухе, и с каждым шагом с ковра взлетало облачко пыли. Уличный фонарь заливал комнату желтоватым светом, и предметы отбрасывали длинные темные тени.
Диван, стол, два шкафа с папками и сейф напоминали о человеке, который работал здесь. Я пошел к сейфу, и в этот момент луч света ударил мне в спину, отбросив чудовищную тень на стену.
Я чуть не вскрикнул от неожиданности, обернулся и застыл, словно прирос к полу. Мускулы стали подрагивать от напряжения. Свет бил мне прямо в глаза.
— Я ждала, что вы придете, — сказала она.
— Выключите эту хреновину, пока они не увидели, — потребовал я сиплым голосом.
Фонарик погас.
— Как вы узнали, что я здесь?
— Я почувствовала это, молодой человек. Я так долго живу ожиданием услышать шаги в этой комнате, что когда кто-то оказался в ней, я сразу узнала об этом. Одно из преимуществ моего возраста, должны вы признать.
— Кто внизу?
— Двое.
— ФБР?
— Один. Другой наш. Они не подозревают, что вы здесь.
Я взял у нее фонарик.
— Вы знаете шифры замка на сейфе?
— Нет. Его знал только Боб. Сейф так и стоит закрытым после его смерти. Там никогда не было ничего ценного. Он держал все важные бумаги в прокуратуре.