Зарубежный криминальынй роман. М. Спиллейн, В. Каннинг
Шрифт:
Лаборд пожал плечами.
— Хорошая гостиница, только ресторана в ней нет. — Он отодвинул кресло и приподнялся: — Сожалею, что не сумел помочь вам. Впрочем, я наведу кое-какие справки и, возможно, позвоню. Знаете, — тут его улыбка стала шире, — сыщики неизменно настраивают меня на романтический лад. Может быть, это потому, что я читаю одни детективы. Возможно, я и сам был бы неплохим сыщиком, — добавил Лаборд, направляясь к двери. — Во всяком случае, ваша профессия гораздо интереснее моей. — Он медленно обвел пухлой рукой фотоснимки на стенах: — Все эти клоуны, танцовщицы, акробаты…
С этими словами Лаборд распахнул дверь.
Джордж поблагодарил его. Створка захлопнулась.
Покидая контору, Джордж тихонько притворил за собой дверь, и мисс Очки, не спускавшая с него глаз, одобрительно кивнула.
Франсуа Лаборд подошел к окну, посмотрел, как Джордж ловит такси, вернулся к столу и нажал кнопку звонка. Секретарша вошла с блокнотом в руках.
— Доротея, где будет Кадим на этой неделе? — спросил ее Франсуа.
Она подняла увеличенные линзами очков глаза к потолку, призадумалась и сказала:
— Он по-прежнему в Каннах. Задерживается там еще на неделю.
— Позвоните ему и передайте следующее. — Лаборд откинулся на спинку кресла, соединил кончики пальцев обеих рук и уставился на пепельницу с рекламой вермута «Чинзано». Доротея села напротив, пристроив блокнот на коленях. — «Сегодня ко мне заходил некий Джордж Конвей. Англичанин. Представился частным сыщиком. Интересовался Элзи Пиннок. На меня его навела ее мать. Собираюсь немедленно проверить подлинность его имени».
Закончив диктовать, Лаборд сказал:
— Сегодня я весь вечер дома. Доротея кивнула и вышла.
Придвинув телефон, Лаборд набрал номер района Пигаль. Наконец после многочисленных гудков трубку на другом конце сняли. «Эрнст? Это Франсуа», — сказал Лаборд и, улыбнувшись реплике собеседника, продолжил: «Время от времени нас всех тревожат в самый неподходящий момент. Итак, слушай. Необходимо разузнать все возможное об англичанине Джордже Конвее, который живет в отеле «Святая Анна». И проследить за ним. О результатах доложишь Доротее».
Лаборд положил трубку, отодвинулся от стола, с трудом взгромоздил на него ноги и уставился на дверь в приемную. Так он просидел довольно долго, напряженно о чем-то размышляя.
Хотя Джордж был против, ужинать они в тот вечер пошли все-таки в дорогой ресторан «Тур д'Аржен».
— И чего ты так завелся? — недоумевала Николя. — Пойти туда хочу я, разве этого мало? Ведь платит за все Сайнат. А сам он и не подумал бы ужинать в другом месте. К тому же не будем нарушать договор.
— Какой еще договор?
— Если дело касается Скорпиона, я подчиняюсь тебе беспрекословно. А насчет всего остального решать будем как обычно.
— То есть?
— То есть решать буду в основном я.
— Справедливо, ничего не скажешь.
За едой Николя поинтересовалась о Лаборде:
— Как ты думаешь, он позвонит?
— Вряд ли.
— А почему ты не заговорил с ним о Скорпионе, Лонго или об этом Бьянери?
— Меня так и подмывало это сделать. Но я подумал, что он может быть как-то связан со Скорпионом?
— Но как нам быть, если Лаборд ничего не разузнает?
— Вернемся к изначальному плану. Поедем в Сен-Тропе. Письма Скорпиона были отправлены именно оттуда. Там же на частной вилле останавливалась и Элзи с мужем. К тому же у нас есть фото этой виллы. И тамошний агент по продаже недвижимости наверняка подскажет нам, где она расположена. Потом мы посмотрим на нее и, надеюсь, на ее обитателей. Вполне возможно, один из них и окажется Скорпионом.
— Когда едем?
— Завтра днем. А пока подождем звонка Лаборда. Тут Джордж, взглянув на Николя, внезапно забыл о Скорпионе. На ней было короткое черное платье, сотворившее с ее фигурой такие чудеса, что ни о чем другом думать не хотелось. К платью была приколота орхидея, которую Джордж преподнес Николя в подарочном целлофане, и счет за это Сайнату посылать не собирался.
— Знаешь, — сказал он, — верно говорится: «Что имеем не храним, потеряем — плачем». Когда я обругал тебя за то, что ты заняла на стоянке мое место, и ты уже уходила, я вдруг понял, что было бы лучше пригласить тебя на ужин. Тогда у меня в мыслях не было, что судьба предоставит мне такую возможность, да еще в Париже. Романтично все сложилось, не правда ли?
— О таком мечтает всякая девушка.
— И мы живем в одном отеле.
— Не волнуйся. На ночь я запрусь.
— Разумно. И не забудь поставить орхидею в воду.
— А с ней ты здорово придумал. Это твой обычный подход к девушкам?
— Все зависит от обстоятельств. Некоторые предпочитают в мужчинах грубую силу. Хвать — и в постель. Но ты, как я понял, не такая.
— Верно. Хотя у тебя, кажется, неплохо получилось бы и это «хвать — и в постель». Уверена, такой способ знакомства с блеском проходил у тебя на берегах Ориноко.
— Естественно. Ведь орхидеями там никого не удивишь. Они растут на каждом шагу, как у нас ромашки.
Однако оказалось, что возможность проявить грубую силу представилась Джорджу гораздо раньше, чем он предполагал. После ужина они с Николя зашли в ночной клуб, но, посидев там часок, заскучали и собрались идти спать. К себе они вернулись еще до полуночи. Номера у них были соседние. Джордж задержался у порога комнаты Николя, пожелал девушке спокойной ночи. Она одарила его теплой улыбкой, но, заметив, что он не торопится уходить, отрицательно покачала головой и юркнула в номер.
Джордж отпер свою дверь и шагнул за порог. В комнате горел свет, у окна над раскрытым чемоданом Константайна склонился какой-то мужчина. Краем глаза Джордж заметил, что створки гардероба распахнуты, а ящики комода выдвинуты.
Заметив Джорджа, мужчина бросился к выходу, попытался оттолкнуть Константайна с дороги, но он успел ухватить его за фалды пиджака, развернуть к себе лицом и, когда грабитель начал пинаться, приподнял его и бросил вглубь номера. Тот ударился о кровать и съехал на пол. Джордж усадил его в кресло, а потом с силой пригнул ему голову к коленям: другого способа восстановить дыхание получившему удар в солнечное сплетение он не знал.