Заряна-печальница

Маляков Лев Иванович

Цыганка

Цыганка не гадала — Торговала, На рынке продавала виноград, С ее плеча Косынка черно-ала Текла на белый Форменный халат. Не карты Пальцы ловко тасовали — Перебирали гроздья Целый день. О незабытом Пальцы тосковали, И густо Под глаза ложилась тень. Хотя шутить цыганка не устала, Грустят о чем-то Черные глаза. И на прилавок ягода упала, Как светлая, Нежданная слеза.

На

юге

Разукрашена, будто на свадьбу, Свет-земля в дорогие дары. Землякам эту яркость видать бы, Эту зелень Осенней поры! В черноморской октябрьской теплыни Услыхать бы им скрипки цикад!.. У моей северянки-Псковщ ины Догорает теперь листопад. В поле лужица, Ямка любая Застеклела, Закована в лед. А на юге вода голубая Искрит радуги, Песни поет. По-над морем светлынь — И в июле Северянке не снилось такой! Но меня в этом блеске И в гуле Приласкало нежданной тоской.

В дальний путь поезда провожая, Шлю всё чаще на север поклон… Ни к чему мне Невеста чужая, — Я метелью навек полонён!

Письмо деду Егорию

Я лежу у синя моря — Пообжарился слегка. Вот бы, дедушка Егорий, И тебе погреть бока. Полежать бы в белой пене, На песке, как на полку, В небо выставив колени, Словно в баньке к потолку. Окунуться бы для пробы В моря Черного теплынь, Может, давние хворобы Смыла б ласковая синь. Только где тебе, трудяге… Пишешь мне: Не те лета. Да к тому ж Без старой тяги Наше поле — сирота. Прописали деду ванны С давних пор У тех болот, Где и з аполдень туманы Жарким солнцем не проймет. Но Егорий не в обиде, Лишь бы я писал ему. Он с письмом к соседу выйдет, Растолкует, Что к чему. Словно сам на синем море Грел ребрастые бока… Ты прости меня, Егорий, Не считай за чудака.

«Опять заладили дожди…»

Опять заладили дожди, Как будто не на юге я, А возле озера Чудского. И небо обложило снова, И снова солнышка не жди. Колотят палочки дождинок Не спеша В банановые листья, Словно в бубны. А с моря наползают будни, Лениво галькою шурша. И я в тех буднях, Как туман, То загрущу, То посветлею. Не надо, морюшко, елею: Не в силах мне помочь обман. Я нынче вижу всё как есть: Вот кипарис, А это — просто палка… Не жду зеленую русалку: Что отцвело Тому не цвесть.

«Дремлет море в кротости тюленьей…»

Дремлет море в кротости тюленьей, Шевеля волною-плавником. Пользуйся его короткой ленью, Сверив курс надежно С маяком. Потому что эта кротость-ласка Грузностью свинцовой налита!.. Море про царевну плещет сказку, Сказка та — рыбачка, Не мечта. Выйди ей навстречу Рано-рано, Удаль и уменье покажи… Ждет тебя, Зовет к себе моряна, Завивает в волнах куражи!

Ожиданье

А.

Т.

Я верю: Этот миг настанет, И все-таки она придет! Былое Камнем в волны канет, И новая заря взойдет. Она поманит робким взглядом К себе На праздничный песок. И я покорно встану рядом — От гибели на волосок. Мы постоим на многолюдье, Не замечая никого, Себе — Волшебники и судьи, И боги счастья своего. Объятые крылатой силой, Пойдем по голубым волнам. И солнце ласково б стелило Дороги золотые нам. Она в русалочьей одежде — Лишь на полшага впереди. Мне кажется: Что где-то прежде Я видел этот взлет груди, И обжигался смуглой кожей, Ревнуя, Мучаясь, Любя… И до чего она похожа, Точь-в-точь похожа На тебя.

В ущелье

Огрузела осень. Свысока Катится в Юпшарское ущелье. Там, внизу, Отменное веселье — Захмелела горная река. Брызг веселых солнечный фонтан Взвихривает Радужно и пенно. К буйной силе преклоню колена, Окунусь — И тоже буду пьян. На меня седые облака Наползают медленно и строго. Их бока косматые потрогать Тянется веселая рука. Искрами затепленный гранит Хочется ладонями погладить… Что-то мне С самим собой не сладить: Как в ущелье, Всё во мне гремит. Мне бы самому теперь Волной Осени навстречу покатиться, И под стать реке — Повеселиться, Выплеснуться Силою хмельной!

Вдохновенье

Сюда, Где горы и седое море, Съезжаются художники, поэты… Они подстерегают зори И краски субтропического лета. И каждый ждет с надеждой Незнакомку, Подолгу морю вглядываясь в очи, И в душу, Словно камешки в котомку, Цикадные укладывает ночи. Но Незнакомку Отыскать не просто. Она смугла И небольшого роста, Глаза, как море, Сини и зелёны… Бог весть куда Влечет она влюбленных. Когда волна бушует И клокочет, Бросая смело к тучам Брызги злые, Та Незнакомка покидает Сочи: Уходит в море, В дали ветров ые. Нет, не ищи ее на тихой глади, Когда волна покоится на камне. Ее нельзя, Как милую, погладить И удержать Холодными руками.

Mope

Привечает море каждого, Кто на сердце не скупой: Напоило море жаждою, Смыло завтрашний покой. Звездным вечером окутало, Распластало синь крылом, Сказку с былью перепутало, Нашептало о былом. Поманило сизой дымкою, В чудо-дали повело, Обратило невидимкою, Подымает на крыло. Над волной, Над белым облаком Понесло невесть куда: К деревеньке с псковским обликом, К вербам, Сникшим у пруда… Надо мной заря рябинная И рябина, как заря, Колоколенка старинная Привечает скобаря.