Защищая Родину. Летчицы Великой Отечественной
Шрифт:
Подбитый бомбардировщик добил другой летчик. Это могла бы сделать Буданова, но она не имела права покинуть подбитого ведущего. «Тяни к аэродрому! Тяни! Я прикрою», — повторяла она время от времени, подбадривая Лавриненкова. Дотянув до аэродрома, он понял, что сесть будет очень сложно: на развороте самолет срывался до падения. «Прыгай!» — раздался в наушниках голос Кати, но Лавриненков ей не ответил: он решил садиться.
Посадка неуправляемого самолета была «больше похожа на падение с небольшой высоты». Первой к володиному самолету прибежала по сугробам Буданова, за ней подъехал на машине начальник штаба. Оказалось, что Лавриненков был прав, стараясь спасти самолет: ремонт требовался небольшой. «Засучивай рукава, Капарка!» — весело приказал володиному технику старший техник. Для ремонта нужен был только клей, перкаль и умелые руки.
Полк летал беспрерывно:
Володя инстинктивно бросился к своему самолету, но тут же вспомнил, что лететь не может. Тогда хотел бежать звонить в штаб, однако штаб уже передал о «Дорнье» группе истребителей полка, которые подходили к Зетам. Володя с техниками наблюдали с земли, как от группы отделился ведущий — Шестаков, который догнал «Дорнье», но не обстрелял его — оказалось, израсходовал в вылете все боеприпасы. Тут же пошел в атаку другой истребитель. Раздалось несколько пулеметных очередей, и гигант «Дорнье», потеряв управление, пошел к земле. Истребители еще не успели приземлиться, а все уже знали, что «Дорнье», хорошо защищенный расставленными во все стороны пулеметами, расстреляла в воздухе Лиля Литвяк. [380]
380
Лавриненков В. Указ. соч. С. 59–60.
Если верить воспоминаниям Лавриненкова, Литвяк и Буданова быстро завоевали в его полку любовь и уважение. Ребята всячески старались облегчить их жизнь и боевую работу, но «реакция Литвяк и Будановой оказалась “самой неожиданной”: они категорически отказывались от опеки и не признавали никаких скидок». Маленькая Лиля рядом с высокой плечистой Катей казалась совсем девчонкой. Они очень дружили, но, как казалось Лавриненкову, «верховодила Катя. Живая, непосредственная, очень веселая», [381] она скоро стала душой эскадрильи. Организовать товарищеский ужин или танцы никто лучше ее не мог.
381
Там же. С. 57.
Перед Новым годом Фаина и Валя сходили в юрту к калмыкам — посмотреть, как те живут. От увиденного интеллигентная Валя пришла в ужас. В юрте, спертый воздух которой шибал в нос, стоило только открыть дверь, сидела бабка-калмычка. Она курила трубку и качала люльку, в которой лежал маленький ребенок, описанный и обкаканный. Им предложили калмыцкий чай с солью и жиром, но они отказались. [382]
Встреча нового, 1943 года Вале Краснощековой запомнилась тем, что еду в столовой им выдали в кружке, а вино — в миске. Дело было в том, что пшенной каши было мало, а вина — много. Валя, которой в декабре исполнилось двадцать лет, вина до этого не пила, да и у Фаины не было к нему привычки. Подталкивая друг друга локтями, они допили свои кружки до конца, и это вино на голодный желудок так на них подействовало, что, возвращаясь на квартиры в деревню, они никак не могли подняться на горку. Было скользко, и, только поднявшись, они тут же, хохоча, съезжали вниз.
382
Краснощекова В. Н. Интервью автору.
Летчики 31 декабря весь день были в боях и «повалились спать» сразу после ужина: сделали свое дело
383
Лавриненков В. Указ. соч. С. 63.
Отмечали ли свой последний Новый год Лиля Литвяк и Катя Буданова или тоже проспали, усталые? Какие у них были чувства и мысли на пороге нового, 1943 года? Возможно, они тревожились о будущем: уже знали, что Шестаков потребовал убрать их из полка, но не были уверены, что их возьмут в другой. Все решилось в следующие пару дней.
По свидетельствам однополчан, Шестаков девушек «уважал и ценил как летчиков». [384] И оставить их у себя отказался не из-за того, что они были слабыми профессионалами, а из-за потерь, которые в тот период были очень велики. Ему, очень сильному, со сложным и авторитарным характером, казалось, что в его полку, который состоит из лучших летчиков и которому дают самые сложные задания, этим девушкам оставаться не нужно.
384
Еремин Б. Н. Интервью А. Драбкину.
Поиском места для Литвяк и Будановой лично занялся командир 6-й истребительной авиадивизии Борис Сиднев. Рядовым летчикам-мужчинам он, конечно, помогать бы не стал, но девушки были явлением особым. За работой Литвяк и Будановой он следил, считал их хорошими летчиками, гордился тем, что у него летают девушки, и не противился их отказу вернуться в женский полк. Вообще-то неизвестно, как бы повел себя Сиднев, не имей он особого мотива: «дураку было понятно, что ему нравится Лилька». [385]
385
Краснощекова В. Н. Интервью автору. 2012.
Молодой (ему было всего тридцать пять лет) генерал-майор Борис Арсеньевич Сиднев был интеллигентен и красив. «Спокойный по характеру и хорошо воспитанный, отличный летчик», [386] только сильно заикался, что было необычно для военного такого ранга: иногда произнести слово ему стоило таких усилий, что он «буквально корчился, щелкая челюстями». Этот дефект, однако, не помешал Сидневу сделать за годы войны самую головокружительную карьеру: начав командиром истребительного полка в звании майора, он закончил ее командиром авиакорпуса и генерал-майором. И, по мнению знавших его, высоких постов и званий Борис Сиднев был достоин: хорошо командовал, ценил своих летчиков и сам летал в бой.
386
Панов Д. П. Указ. соч., электронная версия.
У этого отличного летчика и хорошего командира имелся недостаток: все в 8-й воздушной армии знали, что Сиднев очень любит женщин. [387] Вряд ли до своей встречи с Лилей Литвяк молодой красивый генерал у кого-либо встречал отпор. Официантки и телефонистки не в силах были противостоять его обаянию — мужскому и генеральскому. Такие романы были в порядке вещей, «походно-полевая жена», сокращенно ППЖ — почти как автомат ППШ — имелась и у Хрюкина. Романы были и у многих, многих других высоких и невысоких командиров в 8-й воздушной; сожительство с подчиненными стало повседневной реальностью Красной армии.
387
Интервью автора с Н. И. Меньковым и В. Н. Краснощековой.