«Защита 240» (с илл.)
Шрифт:
В аппаратную вошли врач и два ассистента.
— Виктор Васильевич, в приемной ожидает Белова Евгения Андреевна. Она просит допустить ее на сеанс радиосна Никитину.
— Нельзя, — твердо ответил Пылаев.
— Виктор Васильевич, вы же сказали ей, что подумаете, — начала упрашивать молоденькая ассистентка. — Она так хотела взглянуть на него…
— Не могу, — уже мягче сказал доктор, — не могу. Я посоветовался с товарищами, и мне не рекомендовали допускать Белову к Никитину.
Пылаев посмотрел на часы.
— Давайте приступим к сеансу, Евгений Петрович, — обратился
Ливенцов, затаив дыхание, наблюдал за всем происходящим в палате.
Никитин вышел из-за цветов и стал крадучись пробираться к двери.
— Внимание! Включить излучение! — приказал Пылаев.
Никитин дошел уже до середины комнаты, и вдруг его походка изменилась. Она уже не была крадущейся и пугливой, он выпрямился и стал оглядываться по сторонам. Сделав несколько шагов по направлению к кровати, Никитин оперся о ее край руками и вскоре повалился безжизненно на бок.
Капитан вздрогнул и оглянулся на Пылаева. Тот стоял спокойный, сосредоточенный и внимательно смотрел на секундомер. В аппаратной было тихо, и Ливенцов не посмел своими вопросами нарушить эту тишину. Пылаев опустил секундомер и обратился к врачу:
— Пройдите, пожалуйста, к больному.
Капитан увидел на экране, как врач вошла в палату и вместе с сестрой уложила больного в постель, прикрыла его одеялом, прикрепила контакты принесенного с собой прибора, сестра опустила шторы, и они вышли.
— Теперь он ничего не чувствует. Врач присоединила к его голове контакты электроэнцефалографа. Это прибор, который регистрирует электрическую активность головного мозга, связанную с процессами, происходящими в нервных клетках. Вот посмотрите сюда, — обратился физиолог к Ливенцову и указал на круглую стеклянную выпуклость на пульте с извивающейся на ней светящейся зеленоватой змейкой. — Это регистрация биотоков мозга на катодном осциллографе. Прибор регистрирует процессы торможения и возбуждения, возникающие в нервных центрах. Состоянию покоя соответствуют колебания низкой частоты со значительной амплитудой — так называемый альфа-ритм. Во сне этот ритм замедляется и может исчезнуть вовсе. Смотрите, колебания затухают, сглаживаются.
В аппаратную тихо вошел Титов. Пылаев кивнул ему и продолжал:
— Сон у больного становится глубже, покойней. Истощенные клетки его мозга будут теперь отдыхать, набираться новых сил для борьбы со страшным недугом. Еще восемь или десять сеансов, и этот человек, я думаю, будет здоров.
— Значит, через недельку…
— Да, Иван Алексеевич, дней через десять капитан Бобров сможет с ним побеседовать. — …и, надо надеяться, мы узнаем, наконец, почему труп Протасова оказался в карьере.
Ливенцов ничего не понял из этого разговора.
— Вы ведь еще не знаете, — обратился к нему Титов, — об этой запутанной истории. Она тоже имеет отношение к заинтересовавшему вас делу. В свое время, Евгений Петрович, я расскажу вам о Протасове.
13. «ЛИГА СПАСЕНИЯ ЧЕЛОВЕЧЕСТВА»
Эверс,
Уже через пару дней после выступления Кларка в Юнайтед Холл сверхбыстрые предприниматели рекламировали духи «Излучение». Пестрили аргон и неон, призывая посетить (напоследок, очевидно) вновь открытый сверхшикарный бар «Космос». Текстильная фирма успела выпустить тончайшую шелковую ткань, и вскоре повсюду сияли рекламы:
Шелк «Радиация»! Шелк «Радиация»!
Шелк «Радиация»! Шелк «Радиация»!
Модно! Красиво! Прочно!
По обочинам автострад «Америкэн табеко» воздвигла огромные щиты с яркими надписями:
Курите сигареты — «Аромат вселенной»!
Вы уже курили сигары — «Кларк»??
На Таймс-сквер, в этом центре кинотеатров Бродвея, извивались световые потоки, рекламирующие самые последние кинобоевики:
«Они погибли ужасной смертью».
«В дни кошмара».
«Она была убита излучением».
От них не отставали и театры, расположенные по обеим сторонам 44-й улицы. Здесь спешно готовились постановки, главным действующим лицом которых был ужас. Ужас перед космической катастрофой.
Немало подзаработали и те дельцы, которые догадались наряду с открытками, изображавшими профессора Кларка, выпустить открытки с мордочкой пса, который появился на экране перед многотысячным сборищем в Юнайтед Холл. На открытках было написано:
«Он первый погиб от излучения!»
Филиал компании «Новые бериллиевые сплавы» рекламировал:
Заказывайте шляпы в нашем ателье!
Они изящны, модны и снабжены защитным слоем из нового бериллиевого сплава!
Кто покупает наши шляпы, тот застрахован от излучения!!
Ваша собачка тоже не должна погибнуть от излучения.
Мы выпускаем бериллиевые шлемы для собачек всех пород!
Излучение…
Излучение…
Излучение…
Космическая катастрофа!
Предсказание профессора Кларка!
Великое открытие американского ученого!
Газеты и кино, театры и радиостанции неустанно трубили о космической катастрофе, грозящей покончить со всем человечеством (если оно не запасется своевременно касками «Новой бериллиевой»). Церковь тоже потянулась за воспрянувшими духом дельцами и усиленно призывала верующих в эти страшные дни молиться богу, каяться в своих грехах и жертвовать, жертвовать, жертвовать. Жертвовать на церковь, разумеется.