Защитить свою собственность
Шрифт:
— Иди сюда, сладкая.
Она поднялась и встала рядом с ним, босая, в бледно — голубом халате, от которого слегка пахло хлоркой после купания в бассейне. Взяв её за руку, он притянул её к себе на колени. Она идеально подходила ему по размеру. Выше, чем Джессика Зета, и ниже, чем Андреа Каллена. Она называла свой рост «средним». Чертовски идеальный, по его мнению. Достаточно крупная, чтобы он мог быть с ней груб, и она могла бы постоять за себя, и достаточно маленькая, чтобы она идеально помещалась у него на руках и коленях.
Более того, они снова были на
Он понимал её желание подарить ему ребёнка, похожего на него, поскольку он и сам хотел бы увидеть маленькую девочку с глазами Бет… и ее упрямым, милым характером. Суррогатное материнство могло бы сохранить их гены, но, чёрт возьми, он не мог так рисковать другой женщиной. Его друзья обратились к суррогатной матери — другому другу — и у них родился прекрасный сын. Их счастье было разрушено, когда суррогатная мать попыталась оставить ребёнка себе, и, потерпев неудачу, впала в депрессию и покончила с собой. И еще была Фаун, его двоюродная сестра, которой нравилось быть суррогатной матерью, но она умерла во время родов после третьего контракта. В двадцать четыре года. Черт возьми, она сама была совсем крошкой.
Бет понимала, почему он отказывался. Его маленькая саба всегда сопереживала и сочувствовала. Она была во многом храбрее него.
Он потерся своим свежевыбритым подбородком о ее макушку.
— Мы завтра позвоним соцработнику, который помогал нам получить сертификаты по усыновлению. Также позвоним частному адвокату по усыновлению.
Её плечи напряглись и расслабились.
— Да, Мастер. — Её смиренный выдох сказал, что она с ним, и она поняла, что пришло время двигаться дальше. — Ты хочешь попробовать начать с опекунства?
Согласно законам штата, приоритет был у родственников ребёнка, а приемные родители были на втором месте. Однако до тех пор, пока родительские права не были аннулированы, дети могли вернуться к своим родителям, что часто и происходило. Хотя он и Бет получили лицензию на опекунство, он не хотел подвергать её большему разочарованию. Не сейчас.
— Оставим опекунство на крайний случай.
— Хорошо. — Когда влажный ветер отбросил её волосы, она потёрлась об него головой, как котёнок.
— Чего мы не сделали прошлой весной, — потому что она не была готова сдаться, — так это наши спецификации.
— Спецификации? Ты же не заказываешь пиломатериалы для строительства, сэр. — Ее хриплый смешок был заглушен его рубашкой. Это была его Бет. Она могла плакать так, будто мир рухнул, но потом расправила бы плечи и выжила — и позаботилась о том, чтобы все вокруг нее тоже хорошо себя чувствуют.
— Хотя любой ребенок был бы подарком, агентство по усыновлению спросит, есть ли у нас какие — либо предпочтения. — Он провёл костяшками пальцев по её подбородку. — Что касается меня… хотя мальчики это хорошо, сначала я хотел бы девочку. Если у неё будут рыжие волосы, как у её будущей мамы, я бы точно не возражал.
Она наклонила голову, как будто никогда прежде не задумывалась о таком выборе. Вероятно,
— Маленькая девочка… — она улыбнулась. — Да. Абсолютно точно, да.
— Что насчёт тебя, Бет? У тебя есть предпочтения?
— Эм…
— Выкладывай, сладкая. Я побью тебя, только если мне не понравится ответ.
Её глаза засветились смехом. Да, она чувствовала себя лучше. Двигаться вперёд было правильным решением.
— Я бы хотела младенца, если это возможно. Чтобы почувствовать всё с самого начала. — Руками она изобразила покачивание.
— Имеет смысл. Одна малышка. Теперь у нас есть план.
Малышка. Он почти видел ее крошечное личико. Притянув Бет ближе, он поцеловал ее в макушку.
— Ты готова к этому?
Её кивок был уверенным.
— Мы не молодеем, и, — появилась настоящая улыбка, — Если ты хочешь заполнить все комнаты наверху, нам лучше поторопиться.
Когда он строил дом, то планировал иметь большую семью. Хотя усыновление могло оказаться не таким простым делом, как беременность Бет, это не имело значения. Было важно наполнить их дом шумом и смехом. Ссоры, битье посуды и шалости. Домашняя работа на столе и рисунки на холодильнике. Девчачья болтовня и хихиканье. Добавь сюда мальчишек, и в ванной были бы лягушки, а на лужайке — футбольный мяч.
Черт, да.
— Я недавно упоминал, как сильно я люблю тебя?
Она улыбнулась.
— Думаю, прошло уже много часов с этого момента. — Его сердце наполнилось радостью, когда он услышал, как легко она добавила:
— Я люблю вас, Сэр.
Глава 5
Грант сидел на диване рядом с Коннором и смотрел телевизор. Маленький львёнок застрял на скале, и папа пытался спасти его. Коннор хихикал, но теперь замолчал. Они боялись того, что должно было произойти, хотя оба уже видели это раньше.
Грант был больше напряжён потому, что надеялся, что мама и Джермейн закончат ругаться до возвращения.
После ухода из приюта на прошлых выходных маме становилось всё хуже. Сегодня утром она была груба с Коннором. Затем она накричала на Джермейна, требовала, чтобы он достал кое — что, или она пойдёт сама, и они орали друг на друга всю дорогу до двери.
Почему они с Коннором не могли быть львами? Они были бы быстрыми, могли прятаться в траве и… у них был бы такой папа, как Муфаса.
Но папа Симбы тоже умер.
На экране Муфаса падал, падал и падал, а большие животные пробегали по нему, как будто его там и не было. Когда Коннор начал всхлипывать, глаза Гранта наполнились слезами, и он сильно замотал головой. Мальчики не плачут. Но он знал, как Симба, должно быть, вопит: «Папочка, вернись».
Снаружи раздался звук хлопающей дверцы машины. Ещё один. Вытирая рукой мокрые глаза, Грант обернулся и увидел, как мама, топая ногами, входит в дом. Она выглядела… как — то не так. Ее светлые волосы были не причесаны. Она нанесла косметику, от чего ее глаза казались больше, а губы яркими.