Защитник

Пир Элин

Я повернулась к нему спиной, не желая ни видеть его, ни ощущать его запах, представив, что он Боулдер.

— Тебе нравится поза «ложки»? — тихо спросил он и устроился у меня за спиной.

— А это что, поза «ложки»? — спросила я.

— Да. — Он поцеловал меня в затылок.

— Мне нравится такая поза, но ты можешь помолчать, пожалуйста?

— Конечно. Просто дай мне знать, когда будешь готова к сексуальному удовольствию, я буду рад доставить его тебе.

— Положи руку мне на грудь, — тихо сказала я, потому что всякий раз, когда мы с Боулдером ложились спать

в так называемой позе «ложки», его рука всегда находила мою грудь.

Виктор без колебаний подчинился, и я удовлетворенно вздохнула, цепляясь за воспоминания о большом, мужественном мужчине позади меня, настаивающем на том, что я его жена.

Улыбка расплылась по моему лицу, когда я вспомнила, как меня коробил титул «жена». Я ассоциировала его с угнетением, покорностью, оскорблением — хотя будучи замужем за Боулдером, если уж на то пошло, я чувствовала только поддержку, защиту и любовь. Я попробовала на вкус слово «любовь». Любил ли он меня? Я никогда не узнаю наверняка, потому что мы это не обсуждали. И все же при воспоминании о его неутомимом желании обладать моим телом и потребностью быть рядом со мной даже во сне, я чувствовала себя желанной, обожаемой, даже любимой.

Еще одна слеза из моего, казалось, бездонного внутреннего колодца скатилась по носу и капнула на матрас. Я цеплялась за счастливые воспоминания о том, как засыпала в объятиях Боулдера,

насытившись актом нашей любви и чувствуя себя в коконе его надежных рук.

Боулдер

Поездка в Нью-Беркли заняла целую вечность. Беспилотник летел не так быстро, как наш. Ясно, что они не были фанатами острых ощущений.

Когда ранним утром взошло солнце, я с восхищением стал разглядывать просторы Родины и удивляться, насколько они отличались от того, что я себе представлял. Всякий раз, когда я думал об этом месте, я представлял его как муравьиную ферму с людьми, живущими в безликих коробках и одевающихся как клоны.

Но я ошибался.

Везде было чисто и уютно, каждое здание было покрыто цветами или зеленью. У них повсюду были велосипедные дорожки. Дэвид объяснил, что не только велосипеды производили энергию, но и сами дорожки предназначались для поглощения энергии солнца. У нас не было ничего подобного. Мы перелетали с места на место на дронах или гибридах, которые при необходимости летали над водой, камнями, полями или горами. За пределами городов в Северных землях не было нужды в дорогах.

Похоже, у здешних обитателей было много домашних животных. Я увидел женщину, выгуливающую пятерых кошек, мужчину, бегущего трусцой с собакой и маленькой лошадкой, и ребенка с кроликом под мышкой.

— Останови беспилотник, — рявкнул я, когда мы миновали группу матерей с младенцами на руках. Я никогда не видел настоящего ребенка. Мальчиков привозили к нам, когда им исполнялось три года, мне не довелось увидеть ни одного младенца, родившегося в Северных землях.

— Что

случилось? — спросил Дэвид.

— Я хочу посмотреть на детей, — сказал я, почти прижавшись носом к стеклу.

Магни наклонился ко мне.

— Трудно поверить, что мы все рождаемся такими маленькими и хрупкими, — произнес он, но тут же продолжил осматривать улицы в поисках Лауры.

— Помните, — сказал он Ионе и Дэвиду. — Лаура ростом около пяти футов девяти дюймов, большие голубые глаза, длинные рыжие волосы и милые веснушки на носу.

— Ты говорил нам об этом миллион раз, — пробормотал Дэвид.

— Мне скоро нужно будет поесть, — воскликнул Иона. — Я становлюсь очень раздражительным, если не поем.

— Девчонка, — тихо буркнул Магни.

— Извинись, — потребовал Иона.

— За что? — Магни даже головы не повернул, чтобы посмотреть на Иону. Он обшаривал взглядом улицы.

— Ты оскорбил меня.

— И что?

— Извинись.

Магни закатил глаза.

— Мне жаль, что ты такая сварливая баба, которой нужна еда, чтобы не ныть.

У Дэвида и Ионы вырвались громкие вздохи.

— Слушайте, — вмешался я, пока Магни не втянул нас в неприятности. — Просто мы так разговариваем. Не обижайтесь, мы намного грубее вас.

— И жестче, — тихо пробормотал Магни.

Я с силой ударил его по плечу.

— Заткнись нахрен. Они помогают нам, так что кончай пороть чушь и оставь их в покое, придурок.

У Дэвида и Ионы челюсти отвисли, а когда они наконец заговорили, их голоса дрожали.

— Никогда не слышал, чтобы кто-нибудь так говорил, — сказал Иона и присвистнул. — Мои друзья не поверят, когда я расскажу им об этой поездке.

— Ты не сможешь им рассказать, — напомнил ему Дэвид. — О Северянах говорить запрещено.

Иона нахмурился и искоса глянул на Дэвида, после чего посмотрел на меня и Магни.

— Кстати к разговору о запретном, я знаю пошлую шутку, — заговорщически сказал он.

— О, правда? Тогда послушаем, — подбодрил я его и увидел, как его губы изогнулись в зловещей улыбке. — Почему мужчина становится умнее, когда занимается сексом?

— Почему?

— Потому что он подключен к женщине. — С выжидательной улыбкой он ждал нашей реакции.

— Чё за хрень? — выдохнул Магни и покачал головой. — Они хоть понимают, как чертовски обидно слышать подобное дерьмо от кого-то с членом?

Я наклонился вперед.

— Тебе нужно поработать над своим репертуаром, — посоветовал я Ионе. — В следующий раз, когда будешь рассказывать пошлую шутку, расскажи эту, — сказал я. — Как узнать, когда женщина собирается сказать что-то умное?

— И как же? — спросил Иона.

Я улыбнулся.

— Когда она начинает свое предложение со слов: «один человек однажды сказал мне…»

Они рассмеялись.

— А ты знаешь ещё анекдоты?

— Конечно. Зачем женщина перешла дорогу?

— Зачем? — спросил Дэвид.

— Кого это волнует? Какого черта она вообще делала за пределами кухни?

Иона и Дэвид недоуменно нахмурились.

— А, забудьте, — проворчал Магни и пренебрежительно махнул рукой. — У них нет чувства юмора.