Заседание рейхстага объявляю открытым
Шрифт:
Кларе Цеткин не довелось увидеть, как из рядов этих женщин вышли крупные ученые, руководители промышленных предприятий, председатели колхозов, министры. Но Клара знала, что так будет, так же как она была уверена в том, что примеру женщин советских среднеазиатских республик рано или поздно последуют женщины других угнетенных народов мира.
До последних дней жизни Клара уделяла большое внимание работе не только среди женщин, освободившихся от угнетения, но и находящихся под колониальным господством.
«А я — беспомощный инвалид!»
«Что я могла бы, что должна была бы сделать? Мне следовало тысячекратно умножить
Когда на исходе 1930 года Клара Цеткин писала эти строки своему брату Артуру, прошло более года с того дня, как в Нью-Йорке разразился банковский крах, свидетельствовавший о мировом экономическом кризисе, и Германию с силой захлестнул водоворот событий. Необычайно быстро росла в стране массовая безработица. Немецкие трудящиеся, еще не оправившиеся от тяжелых последствий военных и послевоенных лет, попали в новую полосу нужды и лишений. Обострились экономические и политические противоречия, вспыхнули новые классовые бои.
Как издавна повелось, немецкая крупная буржуазия п па этот раз стремилась всю тяжесть катастрофы переложить па плечи трудящихся. Чтобы сломить их возросшее сопротивление, она решила повести наступление на все демократические и социальные права трудящихся, лишить их этих прав, ликвидировав заодно и Веймарскую республику в целом.
Как ни пытались правые лидеры социал-демократии сыграть роль врача у постели тяжелобольного капитализма, их бесцеремонно отбросили в сторону. 30 марта 1930 года рейхспрезидент фон Гиндеибург сформировал кабинет реакционного центристского политика Генриха Брю-нинга, первый из независимых от парламентской коалиции кабинетов, проложивших путь гитлеровской диктатуре. За ним в 1932 году последовал кабинет махрового реакционера Франца фон Папена — доверенного лица магнатов германской тяжелой промышленности. В то время как Брюнинг изданием чрезвычайных законов всячески стремился упразднить парламентскую правительственную систему и демократические права и свободы, Папен открыто придерживался курса па установление фашистской диктатуры. Опирался он при этом на Гитлера и его партию, власть которой непрерывно и опаснейшим образом усиливалась.
В июле 1932 года Папен ликвидировал еще находившееся в Пруссии социал-демократическое правительство, сместил с помощью лейтенанта и пескольких солдат рейхсвера со своего поста прусского министра внутренних дел Северинга. В то время как социал-демократические рабочие, глубоко возмущенные совершенным Папепом государственным переворотом, имели намерение бороться, а Коммунистическая партия Германии призвала к всеобщей забастовке, правые социал-демократические лидеры утешали своих сторонников надеждами на будущие выборы и ограничились подачей жалобы в государственную судебную палату. Не оказав никакого сопротивления перешедшей в наступление реакции, они только вымаливали терпимое к себе отношение.
Тем временем усилились преследования коммунистов. Союз красных фронтовиков — организация самозащиты рабочего класса — был запрещен в мае 1929 года социал-демократическим министром внутренних дол Северингом в Пруссии, а затем и во всей Германии. Та же судьба постигла и созданные после этого запрета пролетарские боевые союзы. Против рабочих демонстраций теперь направлялись не только отряды полиции, вооруженные резиновыми дубинками, но и броневики с пулеметами. Гитлеровские отряды коричневых и черных штурмовиков набирали силу и выросли в огромную террористическую организацию. Теперь в ее ряды устремлялась не только молодежь из средних слоев и крестьянства, но и многие отчаявшиеся молодые рабочие.
Коммунистическая партия Германии сражалась против возрастающей агрессивности германского империализма па всех фронтах. Она защищала интересы безработных в рейхстаге, в парламентах земель, в городских собраниях депутатов, муниципалитетах, помогала им в организации демонстраций.
Компартия вела борьбу против политики чрезвычайных законов, в защиту демократических прав, настоятельно требовала налогового обложения богатых. Она возглавила борьбу против ремилитаризации Германии и возрастающей военной опасности. КПГ являлась главной идеологической и политической силой в борьбе с фашизмом и террористическими актами, совершаемыми против рабочих и их организаций, руководила защитой рабочих кварталов во время нападения фашистских банд.
Завоевывая все большее влияние в рабочем классе, КПГ одновременно стремилась укрепить свои позиции среди крестьянства, в средних слоях и среди интеллигенции, прилагала усилия, как и в период после Ноябрьской революции, к созданию единого фронта всех трудящихся против фашизма, добивалась единства действий с социал-демократами.
Чтобы указать немецкому народу выход из создавшегося в стране положения, Центральный Комитет Коммунистической партии Германии 24 августа 1930 года опубликовал программу национального и социального освобождения.
В программе содержалось требование передать в собственность народа крупнейшие предприятия и банки, указывались меры к ликвидации массовой безработицы и устранению нужды, от которой страдали широкие парод-ные массы, клеймилась позором нацистская партия как враждебная народу и рабочему классу, разоблачалась ее национальная и социальная демагогия. В программе содержался призыв к массам бороться за подлинно демократический строй и за союз и более тесное экономическое сотрудничество с СССР.
За этой программой 16 мая 1931 года последовала программа помощи крестьянству, предусматривавшая аннулирование гигантской задолженности, числящейся за крестьянскими дворами, безвозмездное отчуждение крупных землевладений, наделение землей малоземельных крестьян, а также оказание крестьянам необходимой помощи в случае болезни и при наступлении старости.
Вскоре после этого партия выступила с предложениями, направленными на улучшение положения мелких ремесленников и чиновников, и программой предоставления работы армии имеющихся в стране безработных.
Клара, как это было с ней и в начале двадцатых годов, охотно включилась бы в эту работу, активно защищая права трудящихся в рейхстаге, выступая на собраниях и митингах и призывая массы к борьбе. Однако смелая, но знающая отдыха Клара Цеткин в это время была физически беспомощна. Болезнь сердца прогрессировала, участились обмороки. Кроме того, она заболела малярией, почти ослепла и могла передвигаться лишь с посторонней помощью.
Эти годы Клара жила преимущественно в Москве, теперь под строгим наблюдением врачей. Заботливо ухаживали за ней сын Максим и невестка. Иногда она переезжала в одну из московских гостиниц, где в то время останавливались многие руководители рабочих из капиталистических стран, но чаще находилась в санатории «Архангельское». Клара Цеткин очень любила это место, часто в солнечный день лежала на террасе, иногда просила, чтобы се провели по парку и грустила, что не может видеть и в состоянии лишь ощущать всю прелесть окружающей ее природы. Она была в дружеских отношениях с врачами н сестрами, служащими парка и жителями близлежащих домов. По-прежнему любила животных. Одно время у нее жил маленький забавный енот, его подарили Кларе северные охотники. В последнее время ее жизни в Архангельском ежедневно по утрам прибегали три соседские собачонки. Они усаживались перед домом, а сестра говорила: «Товарищ Цеткин, ваша гвардия прибыла!»