Заседание рейхстага объявляю открытым
Шрифт:
Клара прибыла в Берлин 24 ноября 1925 года, горя желанием снова включиться в политическую борьбу. Ужо 27 ноября она выступила в рейхстаге с речью по внешнеполитическим вопросам с критикой Локарнских договоров, которые обсуждались в эти дни. Перед этим Эрнст Тельман уже изложил принципиальную позицию партии в данном вопросе. Предвидя, как и Клара Цеткин, тяжелые последствия для Германии этих договоров в будущем, он характеризовал их как «мир с ограниченной ответственностью». На то время, пока Германия еще не вооружена, ее правительство пытается сначала признанием западных границ развязать себе руки, чтобы потом вновь начать борьбу за овладение «польским коридором», Верхней
Локарнские договоры, которые империалисты и правые лидеры социал-демократии на все лады расхваливали как «идеальный пакт мира», Клара Цеткин разоблачила как план, который Германии может принести лишь новые тяжелые беды. Как и часто до этого, она вновь указывала немецкому народу другой путь — союз с СССР. Клара предостерегала германских империалистов от военных авантюр, направленных против первого рабоче-крестьянского государства. «Будущее Германии,— подчеркнула она,— должно быть основано на тесной общности интересов в экономическом, политическом, а если это потребуется и в военном отношении с Советским Союзом».
Вечером 27 ноября она вместе с Вильгельмом Пиком выступала на митинге протеста в Люстгартене. Присутствовали десятки тысяч рабочих. Когда вошла Клара Цеткин, митинг уже начался. Собравшиеся горячо ее приветствовали. Это была первая встреча с ней, после того как Клара два года провела за пределами Германии. Овации гремели вновь и вновь, когда она призывала массы к борьбе против Локарнских договоров, к защите мира и Советского Союза. По окончании митинга ее окружило множество людей — каждому хотелось быть поближе к Кларе, пожать ей руку, услышать от нее хоть несколько слов. Клара Цеткин снова была у себя дома.
Она совершила поездку по стране, выступала в Гамбурге, Кёльне, Штутгарте, Лейпциге, Эссене, Хемнице. Рабочие и буржуа, мужчины и женщины, коммунисты и социал-демократы, христианские рабочие и беспартийные — все стремились попасть на собрание или митинг, чтобы послушать Клару Цеткин. Она восторженно рассказывала о том, что видела за эти два года в Советском Союзе. Оперируя собранным ею обширным материалом, Клара разоблачала клевету и смехотворные пророчества врагов, предрекавшие скорое свержение Советского правительства, провал социалистического строительства. Она возводила новые мосты дружбы между немецкими и советскими рабочими.
Но только убеждать массы — этого Кларе было недостаточно. Ей нужно было знать, о чем думают сейчас люди, которых она не видела два года, знать их нужды, заботы, тревоги. Поэтому до начала и после окончания собраний, на которых выступала Клара, она встречалась со множеством людей разных политических направлений. Эти встречи происходили в рабочих кварталах, гостиницах, на вокзалах, в железнодорожных вагонах. Клара Цеткин видела лишения, которые терпит народ.
Жаловались безработные, в 1926 году их было 2 миллиона. Тяжело было инвалидам войны, тем, кто потерял на войне своих близких, пенсионерам, лишившимся в результате инфляции своих сбережений, всем остальным пожилым людям. Зрело недовольство рабочих, служащих, представителей интеллигенции — их доходы все еще не достигли довоенного уровня.
В то же время Клара Цеткин обнаружила, п это ее встревожило, что многие простые люди тешат себя
— Вы говорите, нам угрожает война? К ней снова готовятся? Помилуйте, кто же захочет еще раз воевать? — такие вопросы задавали они Кларе. И говорили о засиявшем им «солнце доллара» — доверчиво и легковерно, убежденные в том, что предстоят лучшие дни.
Коммунистам, и в том числе Кларе Цеткин, нелегко было убедить не искушенных в политике людей, что начинающаяся экономическая стабилизация может быть лишь преходящей, что за полученные взаймы доллары придется дорого платить, что за сравнительно непродолжительным периодом весьма относительного покоя последуют новые акты насилия, что империализм неизбежно порождает все новые войны, что завоеванные достижения могут быть защищены только волей и действиями объединенного рабочего класса.
Клара много думала о беседах, которые ей довелось вести в эти месяцы. Несмотря на весь свой богатый жизненный опыт, она с горечью думала: «Как быстро люди все забывают! Как легко дают себя обмануть!» Она вспоминала рабочих и крестьян Советского Союза, которые научились гораздо правильнее судить о происходящих в мире событиях.
Тем убедительнее пыталась Клара Цеткин, выступая на массовых собраниях, раскрыть своим слушателям глаза на текущие события. Она объясняла, что в результате политики, ориентирующейся на западных империалистов, ограбление трудового народа магнатами промышленности и финансового капитала, а также крупными землевладельцами будет возрастать в огромной степени и скоро наступит день, когда буржуазия сбросит маску демократии и в ответ на попытки рабочих защитить свои интересы пустит в ход пулеметы.
Рабочий класс, сказала Клара, не должен быть безвольным объектом империалистической политики. Когда он един, он достаточно силен, чтобы проводить собственную политику.
«Все, в ком бьется
живое человеческое сердце!»
В конце 1925 года международные дела заставили Клару вновь приехать в Москву. Л дел этих у нее сейчас было более, чем когда-либо. Она являлась — до последнего дня жизни — членом Исполнительного Комитета Коммунистического Иитернациопала и его Президиума. Если у нее не> хватало сил на утомительные поездки за рубеж или для-выступлений с докладами, то было более чем достаточно всякой другой работы.
Сама Клара в работе «Всемирное поле деятельности Коминтерна» рассказывает о трудной, требующей больших усилий подготовке заседаний и конгрессов, о работе различных комиссий, секретариата и т. д. Кроме того, со дня роспуска Западноевропейского женского секретариата Коминтерна она руководила Центральным комитетом по работе среди женщин, находившимся теперь в советской столице.
Сколь активное участие принимала она в тот период в международных делах, можно судить по материалам расширенного заседания Исполкома Коминтерна в конце 1926 года. На нем Клара Цеткин выступила с большим, вызвавшим оживленное обсуждение сообщением об упадке культуры в капиталистическом обществе, а также заняла резко отрицательную позицию по отношению к Троцкому и его сторонникам.