Заставь богов смеяться
Шрифт:
— Эмили, сколько тебе лет?
— Десять, — напрягаясь, ответила она.
«Точно псих!»
— Потрясающее глубокомыслие для таких лет! — Патрик перестал смеяться и теперь просто тепло улыбался, хмыкая время от времени. — Я запомню твою аналогию.
Она передернула плечами, мол, пожалуйста, не жалко и махнула рукой в сторону переулка:
— А здесь короче будет.
Патрик, не споря, последовал за ней.
— Ты же из детского лагеря?
Эмили с недовольством покосилась на собственную форму и закатила глаза:
— Ну
— Уточняю, чтобы не ошибиться — наставительно заметил тот и уже серьезно сказал: — Сбегать из лагеря опасно.
Эмили промолчала, и он продолжил, очевидно, намеренный достучаться до нее:
— Я понимаю, что тебе, должно быть, там несладко, но бродить по городу одной небезопасно.
Эмили упрямо поджала губы. Она уже смылась бы, не дослушав его нравоучений и до середины, но Патрик помог ей. Приходилось терпеть…
Она успела мысленно досчитать до тысячи, когда, увидела в стене лаз, заросший густыми кустами сирени.
— Мы пришли! — Восклицание вышло излишне радостным и ненадолго стало стыдно.
— Что-то мне подсказывает, что ты меня не слушала, — вздохнул Патрик. — Ты, как мой брат Киан, — тот тоже всегда кивает, но делает по-своему.
Эмили смущенно отвела взгляд — врать или честно соглашаться не хотелось — и неловко поблагодарила:
— Спасибо. Ну, знаешь… В общем, спасибо.
Патрик похлопал ее по плечу и подмигнул:
— Не за что. Был рад с тобой познакомиться. Больше не влипай в неприятности.
Он засунул руки в карманы джинсов, отвернулся и, беззаботно насвистывая, направился прочь. Эмили уже нырнула в лаз, когда до ее ушей донеслось:
— А море невозможно не любить!
Эмили протестующе фыркнула, и, улыбаясь, исчезла в кустах упоительно пахнувшей сирени.
***
Она не знала, что именно подтолкнуло ее прийти на пирс на следующий день — скука или обычное упрямство.
— Сдурела?! — При виде нее Патрик едва не рухнул в воду, запутавшись в швартовочном тросе.
— Хочу доказать, что ты не прав. — Она твердо сжала губы, надеясь, что не улыбается. — Море не обязательно любить…
— Ты немедленно возвращаешься обратно в лагерь, — постановил Патрик и шагнул с лодки на берег.
Эмили резко отпрыгнула и спрятала руки за спину.
— Боишься проспорить?
— На такие откровенные подначивания я не поведусь, — хмыкнул Патрик и нахмурился. — Ты снова слонялась по городу одна? А если бы наткнулась на Мелиссу и ее шайку?
Эмили промолчала, лишь еще выше задрала подбородок. Ей хотелось верить, что ее вид вызывает уважение, а не жалость, но уверенности в этом не было.
Патрик вздохнул, взъерошил волосы на макушке и кивнул:
— Ладно, забирайся в лодку. Сегодня выйдем в море вместе, но завтра, чтобы я тебя здесь не видел. Понятно?
Эмили согласно пискнула и нырнула в лодку.
Море оказалось совсем другим, не таким, каким она его представляла, наблюдая за водой с берега.
Тот день врезался в память навечно, и, несмотря на то, что некоторые его детали поблекли за давностью лет, общий рисунок все равно остался четкий. Соленые брызги в лицо, блики солнца на воде, хлопающий звук паруса на ветру и упоительное чувство свободы. Раскинув руки, Эмили стояла на покачивающейся лодке и смеялась; на ее губах оседал холодящий лицо бриз, а в душе разливалось тепло.
Кажется, именно в тот момент она призналась, что проиграла.
Наверное, именно в тот момент Патрик пожалел ее, опьяненную счастьем девочку-сироту, и разрешил выходить вместе с ним в море.
***
Спустя пару недель Эмили уже уверенно держалась в лодке: могла перекинуть парус, поменять курс и определить направление ветра по флюгеру в виде небольшого флага, что крепился к грот-мачте.
Патрик был превосходным учителем, а она легко схватывала все на лету.
— Ты как будто родилась для этого, — смеялся Патрик, и Эмили краснела от удовольствия.
Патрик напоминал заботливого старшего брата, о котором мечтает каждая девочка. А еще он немного походил на Артура, и сложно было сказать, что именно из этих двух вещей привлекало в нем больше.
Патрик много рассказывал о городе, о своей семье, и ни разу в его голосе не проскользнуло чувство превосходства или скрытая ирония. Эмили, привыкшая к насмешливому покровительству со стороны взрослых, очень внимательно присматривалась к Патрику, но не находила раздражающих интонаций или жестов.
От него Эмили узнала, что Сильвер-Бей всегда жил за счет рыболовного промысла. Туристов отпугивали акулы, любящие эти места. Вот чуть выше или ниже по течению, по словам Патрика, туристы наводнили города, но Сильвер-Бей остался в стороне от проторенной предприимчивыми дельцами дорожки. И, как поняла Эмили, его это вполне устраивало.
Патрик учился на первом курсе в университете Сиднея, домой приезжал лишь на летние каникулы. Его отец был капитаном одного из рыболовецких суден, а мать — учительницей в местной школе. Имелся у него и младший брат, но он, как обычно, проводил лето в Ирландии, у родственников.
Каждый выход в море стал особенным. Все страхи улетучивались, в теле появлялась легкость, а в душе — эйфория. Эмили и сама не заметила, как всей душой полюбила море. Теперь она жила только этими моментами свободы. И даже про Артура вспоминалось намного реже.
Постепенно и детский лагерь перестал казаться душною тюрьмой, но Эмили все равно по привычке сбегала оттуда. Теперь она не представляла свою жизнь без моря и Патрика.
Несмотря на многочисленные разговоры, Эмили так и не удосужилась узнать ни фамилию Патрика, ни его адрес, а потому, когда он однажды не пришел днем на пристань, попросту растерялась. Она упрямо прождала его три часа и едва не опоздала на ланч.