Заставь меня жить

Your Personal Boggart

– Скажи мне, Поттер, случалось ли в твоей семье такое, что за тебя решали твою дальнейшую судьбу?

Вопрос звучит неожиданно, но в ровном голосе Малфоя только чистое любопытство, а уголки губ изгибаются в вежливой полуулыбке.

– Нет, с подобным я не сталкивался.

– Нетрудно догадаться, что сейчас - тем более, - беззлобно замечает блондин, я лишь пожимаю плечами.

Он прав, сейчас я предоставлен сам себе, только радости от этого нет никакой.

– У вас, аристократов, наверняка всё немного сложнее, - осторожно произношу я и не без облегчения замечаю, что Малфоя моё высказывание нисколько не задевает.

–

У нас, аристократов, всё гораздо сложнее, - поморщившись, как от зубной боли, он добавляет, отчеканивая каждое слово твёрдым шагом.
– Фамильные ценности, чистота крови, родовые традиции…

Высокое небо наполняется криком совы, важно пролетевшей над нашими головами в сторону совятни, что отвлекает внимание блондина всего на несколько мгновений.

– Как следствие из всего вышеперечисленного - полная ограниченность свободы действий.

Услышав это, я вспоминаю, как Сириус вскользь упоминал о своей матери, одержимой чистотой крови. Неудивительно, почему она отдалилась от собственного сына, вынудив его сбежать из родительского дома. Бунтарь-Сириус попросту не походил на того, из кого можно вить аристократичные верёвки.

– Беру на себя смелость предположить, что здесь, в Хогвартсе, ты отдыхаешь от всего этого.

Драко невесело усмехается, проводит подушечками пальцев по волосам над виском, а я успеваю заметить на безымянном пальце золотое кольцо-печатку с выгравированным фамильным гербом.

– Возможно, ты прав. Не хочу вводить тебя в заблуждение: у меня замечательная мать, которая дала мне отличное воспитание, и хороший отец. Правда, с ним порой трудно найти общий язык, но это поправимо.

Я внимательно смотрю на тонкий профиль Малфоя, отмечаю, как подрагивают светлые ресницы. Скорее всего, он озабочен проблемами с отцом в большей мере, чем хочет показать.

– Твою маму я знаю не понаслышке. Мой крёстный, Сириус, - её двоюродный брат.

Драко согласно кивает.

– Сириус Блэк. Да, я знаю его. Мама мне про него рассказывала, но и только. Я не помню, чтобы он появлялся в нашем доме, так же, как мы никогда не бывали в его.

Внезапно его тон меняется на более серьёзный, а истолковать загадочный прямой взгляд не представляется возможным.

– Я хочу дать тебе небольшой совет. Твоё положение не завиднее моего, скорее даже наоборот. Однако ты можешь выбирать, за что тебе бороться. Цени это, Поттер.

Учтиво кивнув в знак прощания, Малфой расправляет плечи и сворачивает на более узкую тропинку, представляющую из себя кратчайший путь до подземелий. Проводив его долгим задумчивым взглядом, я качаю головой в ответ на туманные мысли и не спеша поднимаюсь к замку.

Проскользнув в узкий просвет приоткрытых Главных ворот, я чуть не падаю с ног от резкого столкновения с кем-то на самом пороге. Рыжий всполох застилает глаза, а в следующий миг я озадаченно смотрю в лицо запыхавшейся Джинни, которая так же, как и я, до сих пор облачена в квиддичную форму.

– Гарри, я тебя искала!
– радостно вскрикивает она, обнимая меня, слегка оторопевшего, за шею.

– Зачем, интересно?
– медленно спрашиваю, когда девушка отстраняется от меня и начинает поправлять растрепавшуюся косичку.

– Там прилетела сова Сириуса с письмом для тебя, только она никому не разрешает отвязывать его, так и норовит клюнуть.

– От Сириуса?
– повторяю я, в нетерпении

переминаясь с ноги на ногу.

– Именно! Пошли скорее!

Я бегом устремляюсь за Джинни, а когда мы попадаем в Большой зал, мне требуется добрых две минуты, чтобы привести дыхание в норму.

Сейчас зал практически пуст: за каждым из четырёх столов сидит от силы человек по пять. С самого края стола нашего факультета расположились Рон и Гермиона, а посреди столешницы, прямо подле свитков пергамента и небольших стопочек учебников, деловито восседает чёрный как смоль филин с пушистыми ушами. Зазевавшиеся первокурсники Рейвенкло с интересом смотрят на птицу, в то время как она изредка косится на булочки в их руках. Только птица Сириуса слишком гордая, как моя Букля, чтобы просить угощение у незнакомцев.

– Мы узнали про него у третьекурсников, когда вернулись в башню. Оказывается, филин ждёт тебя ещё с самого обеда. Видимо, он прилетел несколько позже, чем другие совы, - объясняет Рон, стоит мне приблизиться к ребятам.

Кивнув другу, я опираюсь коленом о скамью и плавно протягиваю руку к маленькому свёртку, выглядывающему из-под густого оперения птицы.

– Здравствуй, друг, - ласково произношу я, когда филин вначале недоверчиво смотрит на меня, даже отчуждённо хохлится, но вскоре вполне миролюбиво разрешает погладить себя и отвязать письмо.

Опустив свёрток в карман брюк, я прошу у любопытных первокурсников кусочек булочки. Насытившись, филин довольно ухает и резко спархивает со стола, задев широким крылом горку аккуратно сложенных пергаментов. Они тут же резво скатываются на каменный пол, чем вызывают недовольное бурчание Гермионы. Рон бросается подбирать свитки, прихватывает учебники своей девушки, и мы вчетвером возвращаемся в башню.

Быстро переодевшись в повседневную одежду, я забираюсь с ногами на свою кровать и погружаюсь в чтение письма. Сириус пишет о том, что с ним всё в порядке, интересуется моим душевным состоянием. Подавляющую часть письма составляют далеко не радостные новости. Нора с недавних пор является штабом Ордена Феникса. Его члены - такие как Кингсли и мистер Уизли - делятся своими опасениями насчёт того, что в Министерство просочились Пожиратели Смерти. Иначе как можно объяснить возмутительную некомпетентность и нелогичность Визенгамота, который чуть ли не каждый день оправдывает самых опасных преступников и выпускает их из Азкабана? Что самое удивительное, Министра магии Корнелиуса Фаджа никто не видел вот уже как две недели, а попасть в его кабинет не представляется возможным: чтобы добиться личной аудиенции, необходимо записаться на приём у его личного секретаря, но в том-то и дело, что все причины они называют «несущественными» и отказывают во встрече с Министром.

Также, пишет Сириус, у членов Ордена складывается такое впечатление, что Фадж боится возвращения Волдеморта как никто другой и всеми силами старается не допустить утечки малейшей информации о действиях его последователей. Ещё немного подобного бездействия, и Британия может оказаться перед лицом большой опасности.

Крёстный обещает, что будет делиться со мной всей информацией, и просит непременно посвящать его во все странные события, если такие имели место быть.

Складывая письмо несколько раз, я спускаюсь в гостиную, где меня ждут друзья. Присев на подлокотник кресла, в котором Гермиона учит уроки, я пересказываю им содержание письма.