Заставь меня жить

Your Personal Boggart

– Отец не любил меня, - словно не слыша меня, продолжает Том, устремив ястребиный взор в сторону горизонта. Неосознанно смотрю туда же и с замиранием сердца наблюдаю за тем, как две маленькие точки стремительно приближаются к нам.
– Он считал, что я - недостойный пример благородного рода Реддлов. Что бы я ни делал, всё тщетно: он просто не замечал меня.

Щебет птиц из розового куста перекрывает ровный, лишённый эмоций голос Реддла, а я вновь смотрю на его профиль: тонкая ровная переносица, чёткая линия бровей, глубоко посаженные глаза, суженые от яркого солнца, слегка поджатые губы и высокие скулы - ничего лишнего, ничего неаккуратного. Утончённая

аристократичная внешность.

Свист ветра привлекает внимание, я слегка поворачиваю голову в сторону источника шума и обмираю.

Я с отцом гоняю снитч на внутреннем дворе.

Между тем, Том чувствует себя вполне комфортно, нисколько не удивляясь счастливому сыну и отцу.

Это какой-то дурной сон.

В надежде вгоняю ногти в ладонь и морщусь от боли, но долгожданное пробуждение не происходит: Том, мой дом, я и отец на мётлах остаются на своих местах и вовсе не собираются исчезать.

– Я помню свою мать…Красивая и воспитанная, кроткая и сдержанная, ей не хватало смелости хотя бы раз поставить отца на место, - сделав паузу, он скрещивает руки на груди и переводит скучающий взгляд на дрожащую тень от листьев дикого винограда.
– Она любила меня и вложила в меня всё лучшее, что только могла дать. Она видела во мне талантливого великого волшебника. Она, но не отец. Я же, как любой мальчик, искал поддержки именно у него.

За спиной раздаётся скрип несмазанных петель и чьи-то лёгкие шаги. По плечам и позвоночнику пробегает табун ледяных мурашек, когда в поле зрения попадает моя мама.

Одетая в лёгкое ситцевое платье василькового цвета и белоснежный фартук, она босиком подходит к краю террасы. Она удобнее перехватывает широкое блюдо с пирожными и машет свободной рукой, привлекая внимание двух ловцов.

Руки и ноги словно наливаются свинцом, и всё, что я могу, - это бессильно наблюдать за тем, как мама лучезарно улыбается, когда папа осторожно обнимает её, как я ненастоящий уплетаю пышные пирожные, смазано чмокнув маму и оставив на её щеке крошки от безе.

Картина колышется, расплывается, я смахиваю набежавшие слёзы, а когда открываю глаза вновь, оказываюсь в другом месте: светлые стены, односпальная кровать, высокий шкаф, письменный стол, широкое окно и птичья клетка на подоконнике.

Моя комната.

Карминный закат чарует взгляд, окрашивает помещение в огненные тона. Последний ярко-оранжевый луч солнца оставляет яркий блик на стёклах очков ненастоящего Гарри Поттера. Он по-турецки сидит на полу и осторожно перебирает в руках струящуюся тонкую материю. Мантия-невидимка, подарок отца на семнадцатилетие.

Я прислоняюсь плечом к косяку открытой двери, смотрю на себя со стороны и пытаюсь понять.

Что это такое? Настолько реалистичные видения? Всё, что я вижу, было в реальной жизни, но что тогда здесь делает Реддл?

Который, кстати говоря, скрывается в тени высокого шкафа.

Облачённый в строгий костюм, он прячет руки за спиной и внимательно разглядывает другого Гарри. Он, как и мама с папой в предыдущем видении, совсем не замечает нас.

– У меня было всё, что мог пожелать любой юный волшебник. Всё, кроме одного…

Вновь неприятно вздрагиваю, когда мимо меня проскальзывает папа и окликает другого Гарри. Он оборачивается, а моё горло непроизвольно сжимается: сколько благодарности и любви в этом взгляде. Тогда я ещё не знал, что ждёт мою семью…

Тем временем Том отводит длинные волосы от лица и, слегка задрав подбородок, смотрит уже на меня. Его

лицо серьёзное, во взгляде тёмных глаз читается непоколебимая решимость.

– Я поклялся доказать ему, что чего-то стою, что я - не избалованный мальчик-аристократ, а сильный могущественный волшебник, который может добиться многого. Я хотел, чтобы он гордился мною.

Картина вновь вздрагивает, идёт рябью, как вода, в которую брошен камешек, но вместо новой чёткой картинки перед моим взором мелькают чужие воспоминания. Словно яркие вспышки сверхновой, они расцветают тут и там, смешиваясь и растворяясь друг в друге.

Косой переулок, полный волшебников и волшебниц, юных и взрослых, восторженных и серьёзных, а между ними, среди широких мантий, пробирается худой юноша с длинными волосами каштанового цвета и широко распахнутыми на прекрасный мир глазами. Не сразу я узнаю в нём юного Тома. Вот он покупает себе учебники, а в следующий миг сжимает в дрожащей и вспотевшей ладони изящно загнутую длинную палочку. В магазине мадам Малкин он знакомится со смелой девчонкой, чьим неоспоримым достоинством является пышная грива кудрявых волос, и с бледным мальчишкой, в образе которого сразу привлекает внимание не по-детски взрослый взгляд и чёрные как вороново крыло волосы, стянутые в тугой хвост.

Следующие картинки меняются так быстро, что за ними невозможно уследить, но одна из них задерживается перед моим взором. Величавый замок на берегу большого озера и группа волшебников-выпускников в форменных мантиях и изумрудно-серебряных галстуках. Лица многих мне знакомы: Том, Люциус и Нарцисса, Белла и Рудольфус, Северус и Барти. Все смеются и что-то бурно обсуждают, делятся своими мечтами и планами на будущее.

Новая картинка разительно отличается от предыдущих. Неизвестный величественный город, не похожий на города Великобритании, но узкая улочка вьётся почти как родной Косой переулок. Кованая вывеска магазина, седовласый волшебник с вытянутым загорелым лицом, баночки с травами, мерные весы и бурлящие котлы. Затенённое небольшое помещение, единственной мебелью в котором является высокий книжный шкаф и узкая деревянная скамья, где сидят, прижавшись друг к другу, уже взрослые школьные друзья. Одинокая свеча освещает страницы огромного и, видимо, очень древнего фолианта, над которым склонились волшебники. Старый пергамент испещрён узкими строчками на латыни, к красивым буквам тут и там прижимаются необычные рисунки и схемы, некоторые из них стёрлись от времени и не очень разборчивы, но от книги буквально исходят волны сильной тёмной магии.

Картинка растворяется, подобно туману, на смену ей приходит очередная. Отчаянно жестикулирующий Том пытается доказать что-то остальным, его вдохновлённым взглядом можно осветить целый квартал Лондона, но видно, что он немного нервничает, ведь его друзья испуганы. Они боятся того, что он придумал, хотя сама идея весьма соблазнительна, но цена слишком велика…

Следующая картинка мощным эшелоном врывается в ряды других, разметает их как сухие листья на осеннем ветру. То же помещение с книжным шкафом, друзья вновь втайне изучают древний фолиант, только на их лицах явственно читается страх перед этой странной книгой. Один лишь Том выглядит воодушевлённым, как вдруг…Дверь распахивается, и в проёме появляется хозяин магазина с лучиной в одной руке и палочкой на изготовку - в другой. Застуканные волшебники теряются, но только не Том. Он давно всё спланировал. Узкая рука даже не вздрагивает, когда из кончика белой палочки вырывается ослепительный изумрудный луч…