Заставь меня жить

Your Personal Boggart

– Понимаю, профессор, у вас много вопросов, и я обязательно на них отвечу, но не сейчас. Это была сумасшедшая ночь, а сейчас мне нужен тёплый душ и несколько часов сна.

Снейп ничего не говорит, только устало сжимает переносицу подушечками пальцев, а Андромеда полностью поддерживает меня.

– Верное решение, - она берёт меня под локоть и уводит в сторону двери, - остальные потерпят. Самое главное, что ты жив и находишься в безопасности.

Я оборачиваюсь как раз тогда, когда Снейп, привлечённый словами Андромеды, поворачивает голову. Быстро что-то решив для себя, он живо поднимается

с дивана и, обойдя волшебницу, снимает её пальцы с моей руки, одновременно сказав непреклонным тоном:

– Я провожу Поттера до его комнаты. Советую тебе, Андромеда, тоже отдохнуть, нас ждёт трудный день.

С этими словами он беспрекословно выводит меня из гостиной и отпускает, только когда ступаем на лестницу. Дойдя до двери своей комнаты, я как никогда остро ощущаю направленный в спину тяжёлый взгляд, судорожно стараясь докопаться до его причины. Если бы дело было только в моём проступке, но здесь явно ещё что-то примешано…

Жуткая догадка железными оковами сжимает сердце, когда приоткрываю дверь и, не оборачиваясь, глухо произношу:

– Вы вряд ли позволите мне отдохнуть, пока я не отвечу на все ваши вопросы.

Это звучит скорее как утверждение, чем вопрос, я веду подбородком, но так и не решаюсь повернуться полностью. Несколько мгновений ничего не происходит, но вот Снейп протягивает руку над моим плечом и толкает дверное полотно, сопровождая это коротким ответом:

– Двадцать минут на душ.

Я хочу уточнить, где смогу найти его, но вижу лишь ровную спину профессора, удаляющегося в свою комнату. Досадливо поджав губы, беру джинсы и чистую футболку с клетчатой рубашкой, после чего направляюсь в ванную комнату. На водные процедуры уходит не больше десяти минут, но потом я долго стою, неторопливо застёгивая пуговицы на манжетах рубашки, напряжённо вглядываясь в собственное отражение. Справившись с пуговицами, взлохмачиваю влажные пряди волос, слегка запрокинув голову, и только сейчас замечаю бледно-красное пятно на шее ниже уха.

– Что за… - бурчу себе под нос, подавшись ближе к зеркалу и отведя подбородок в сторону, вдруг понимаю природу происхождения загадочного пятна. Воспоминания о Барти разливаются в сознании, как раскалённая лава, отдавая стойким чувством страха и ужаса. Что, если Снейп увидит? Он же по любому увидит!

Мысль о том, что придётся всё рассказать Снейпу, вгоняет в ступор и не позволяет пошевелиться. Но даже это не так пугает меня, как страх разоблачения в порочной связи с другим человеком. Тем более, с мужчиной. Тем более, с Пожирателем Смерти.

Оцепенение резко сменяется злостью на самого себя. Раньше надо было думать о последствиях! А ведь всего несколько часов назад я мечтал оказаться рядом с профессором и выслушать гневную тираду на тему моего изумительного идиотизма…

В любом случае, всё уже сделано, осталось лишь пожинать плоды своих начинаний. Поправив воротник в бесполезной попытке прикрыть кровоподтёк, дохожу до комнаты Снейпа и уверенно стучу в дверь. Он разрешает мне войти, я глубоко вдыхаю, как перед прыжком с обрыва, и нажимаю на ручку.

Профессор стоит возле окна в пол-оборота ко мне и безразлично смотрит на разгорающееся утро: солнце уже успело встать, заливая всё вокруг по-зимнему холодным светом. Его лучи тонут в темноте

одежды Снейпа: он уже без мантии, в привычных чёрных брюках и такой же чёрной рубашке. В таком обличии он выделяется контрастным силуэтом на фоне ванильной цветовой гаммы комнаты, и если раньше чёрная одежда придавала ему исключительный шик и строгость, то сейчас к этому примешалось впечатление мрачности и отчуждённости. Возможно, дело вовсе не в цвете, а в том, что Снейп так же холоден, как это солнце, и я даже передёргиваю плечами от неприятного ощущения равнодушия, камнем ложащегося на душу.

И, что самое главное, он не смотрит на меня. Такое впечатление, что ему просто незачем смотреть в мою сторону, а в вопросе общения с человеком без зрительного контакта ему нет равных.

Я засовываю руки в карманы джинсов и, не зная куда себя деть, оглядываюсь по сторонам, моментально ощутив на себе взгляд Снейпа. Я всегда чувствую, когда он смотрит, научился различать характер взглядов в зависимости от ощущений, которые они вызывают во мне, но, обернувшись, буквально натыкаюсь на глухую стену. И это жутко раздражает.

Прислонившись плечом к одному из резных столбиков, поддерживающих балдахин над кроватью, решаю заговорить раньше, чем профессор начнёт задавать вопросы.

– Как бы странно это не прозвучало, но Реддл предложил мне сделку.

Я намеренно начинаю с конца, но почти сразу замолкаю, и странная реакция Снейпа тому причина. Такое впечатление, что услышанное не становится для него большим сюрпризом: он склоняет голову и смотрит на носы собственных туфель, в то время как на лице нет ни малейшей тени изумления. Лишь тихо хмыкает, будто свершилось то, чего он ждал, что вызывает ещё большие подозрения определённого рода. Я скрещиваю руки на груди и уже порываюсь озвучить очевидный вопрос, но Снейп опережает меня:

– Можешь не рассказывать. Тёмный Лорд предложил тебе сотрудничать: часть его собственной души, заключённая внутри тебя, в обмен на твою свободу.

– Как вы догадались?
– с замершим сердцем наблюдаю за тем, как он опускает ладонь на подоконник и начинает выстукивать пальцами нервный ритм. Был я когда-то свидетелем подобного поведения другого человека, и, насколько могу судить, это говорит о…

– Не догадался, - коротко бросает Снейп, потирая подбородок костяшками пальцев, - это было моё предложение.

Медленно оседаю на кровать и растерянно смотрю на него поверх очков. Нервы шалят, и я запоздало одёргиваю себя, когда начинаю растерянно чесать затылок.

– Хотите сказать, что это вы… - медленно начинаю, но профессор не даёт мне закончить, перебивая всё тем же отстранённым тоном, от которого у меня кровь стынет в жилах:

– Да, это я рассказал ему, как разрешить проблему.

Он водит сжатыми губами, словно недоволен собственной формулировкой, потом поворачивается так, чтобы прислониться спиной к стене. Снейп хмурится, прижав кулак к губам, избегая того, чтобы наши взгляды пересекались, а я вновь задаюсь вопросом, какова причина подобного поведения. Ему противно видеть меня? Если бы это было так, Снейп бы сейчас не разговаривал со мной, пускай, даже в такой странной форме. Или он опасается, что в его взгляде я могу прочитать что-то, что он не хочет мне показывать?