Заставь меня жить
Шрифт:
Впервые в жизни он не выдерживает и отводит глаза. Впервые в жизни я побеждаю в этой схватке взглядов.
Удивительным образом это подстёгивает меня, и я позволяю себе непростительную вольность: вцепляюсь в воротник зельевара, рывком притягиваю его к себе, чётко и требовательно произношу:
– Что с моей мамой?
Профессор никак не реагирует на моё возмутительное поведение. Просто внимательно смотрит на меня своими тёмными глазами, настолько внимательно, что странный холодок пробегает по затылку и плечам. Что он хочет увидеть
И вдруг я всё понимаю. Слабая догадка в один миг превращается в кристально-чистую уверенность.
Отец был убит ещё у самого порога. О господи, эти два слова: «отец» и «убит» - просто не могут стоять рядом.
И мама…
Ослабевшие пальцы разжимаются, я делаю пару шагов назад, переводя взгляд с подозрительно бледного крёстного на напрягшегося Снейпа.
«Умирать - это, наверное, так страшно».
Эти мысль появилась в моей голове в один летний вечер. Тогда я думал, что так оно и есть. Тогда мама и папа были живы.
Но теперь я знаю, что действительно страшней всего на свете.
Страшно - это когда мертвы все, кто тебе дорог, а ты всё ещё жив.
Грохот грозы сменяется монотонным надоедливым шумом в ушах. Я не понимаю, когда успеваю оказаться на коленях, запускаю пальцы в мокрые волосы. Этот дурацкий дождь, которому нет ни конца, ни края, бьёт по затылку и плечам, словно хочет ещё сильней прижать меня к земле.
Знание наваливается на меня со всей своей сокрушительной силой.
Я хочу кричать, рыдать, я хочу встать и отомстить, но я ничего, ничего не могу сделать! Измученное тело не в состоянии подчиниться приказам мозга.
Поэтому просто молчу. Не плачу. Я отрешённо слушаю гудение в собственных ушах, нарастающее с каждой секундой. Кажется, оно сейчас дойдёт до ультразвука и оглушит меня, принесёт с собой спасительную тишину.
Я поворачиваю отяжелевшую голову и смотрю вниз, туда, где разбиваются волны об острые каменные глыбы.
И не верю.
Гул в ушах резко прекращается, шум дождя набрасывается на меня со всей силой, а щеку неожиданно обжигает болью. Прижав пальцы к коже, я понимаю, что только что заработал пощёчину.
Чувствую на своём плече тяжесть чьей-то ладони.
– Гарри, нам надо уходить, - медленно произносит Снейп, опустившийся на корточки рядом со мной.
Я тупо смотрю на профессора. Смысл только что услышанного отказывается доходить до меня.
Он это замечает и, терпеливо вздохнув, пододвигается ближе. Я непроизвольно сжимаюсь, боясь получить ещё одну пощёчину, хотя и не отрицаю, что она немного стряхнула меня оцепенение. Но нет, уже двумя руками профессор берёт меня за плечи, внимательно смотрит в глаза.
– Всего через пару минут тут появятся оставшиеся Пожиратели Смерти во главе с Тёмным Лордом. Мы должны уйти как можно скорее.
Я с минуту смотрю на Снейпа, на закоулках затуманенного сознания поражаясь его выдержке. Потом перевожу
Он резко встряхивает меня за плечи, но это не приносит никакого результата. Апатия неумолимо затягивает в свои липкие сети, заполняет каждую клеточку моего тела. Мам, пап, как же я теперь буду без вас? Вы хоть об этом подумали-то?
Холодные ладони прижимаются к моим щекам, и это удивляет меня сильней, чем недавняя пощёчина. Чувство отрешённости даёт трещину, я изгибаю брови, вновь возвращаясь взглядом к лицу профессора.
Он сосредоточенно смотрит на меня, вздёрнутая бровь говорит о тщательно сдерживаемом желании как следует наподдать мне.
Сильный ветер ударяет в бок, заставляя меня пошатнуться, но Снейп притягивает меня ближе к себе, я покачиваюсь и подаюсь следом, опираясь ладонями на его колени.
– Слушай, Гарри, - твёрдо произносит он, заглядывая прямо в глаза.
– Их слишком много. Вдвоём нам не выстоять. К тому же, твой крёстный ранен. Ему нужна помощь.
Последняя фраза заставляет что-то живое шевельнуться внутри меня, я медленно и осознанно киваю. Профессор коротко кивает в ответ, берёт меня за руки и помогает подняться.
Сириус привалился плечом к выступу скалы, болезненно бледный, с часто вздымающейся грудью. Я вижу, что он храбрится, старается не показать того, как ему плохо. В этом он так явно напомнил мне отца, что я на мгновение зажмуриваюсь от ноющей боли в груди.
– Держись, Блэк, - Снейп тихо бурчит себе под нос, но я успеваю расслышать эту фразу, и непрошенная улыбка едва трогает мои губы, как тут же пропадает. Возможно, они будут терпимей относиться друг к другу. Только вот какой ценой…
Я буквально повисаю на руке профессора, прижавшись ноющим виском к его плечу. Сил осталось ровно на то, чтобы держать себя в вертикальном положении. Я закрываю глаза, и наполняюсь шумом моря далеко внизу. Гроза успокоилась, дождь еле накрапывает.
В ушах всё ещё тихо гудит от долгого нахождения в шумном месте. Я ощущаю, что мы только что аппарировали, отстраняюсь от крепкой руки, медленно поднимаю веки.
Дом на площади Гриммо. Весь в огне. Огромные языки пламени вылизывают фасад, удивительным образом не прикасаясь к плотно прилегающим маггловским домам. Окна без стёкол зияют чёрными пятнами.
И люди. Много-много людей. Все в мантиях, одни суетливо снуют туда-сюда, другие стоят и тихо переговариваются. Это мельтешение перед глазами начинает меня раздражать. Что они все тут делают? Им что, дома не сидится?
Невдалеке - группка выживших в сражении мракоборцев. Практически у всех - сильные ожоги. Мерлин, я представляю, какая это адская боль. Замечаю отца Невилла, у него сожжено полщеки и практически вся грудь. Наверняка останутся шрамы, но это ничего, главное, что он остался жив.