Застывшие

де ла Круз Мелисса

забыл о холоде, осматриваясь в поисках еды. Но грузовой контейнер был

пуст. Он представил, существует ли хоть что-нибудь за пределами их двери,

но ничего не видел. Он задумался на секунду, что холод творит странные

вещи с его разумом. Он запаниковал, но потом понял, чем пахнет. В

выцветших оранжевых записках на стенах он увидел логотип NU-Foods.

Компания специализировалась на еде, для которой не нужен холодильник

или плита: «Новые продукты для Вас!»

Просто

храните её в шкафу и используйте в случае необходимости.

Продукты гарантировались свежими, хранились без бактерий десятилетиями.

«Запасы на века!» – или что-то в этом роде. Он забыл слоган. Бессмертная

еда. Запах NU-Foods оставался сильным. Запах останется здесь, даже когда

миру придёт конец. Это тараканы среди продуктов – нерушимые, даже в

ужасных обстоятельствах.

Уэс засмеялся, Нэт тоже. Голодающие, они заточены в месте, где не

пахнет ничем, кроме еды.

Её улыбка мгновенно исчезла. Он не мог сказать, что у неё на уме.

– Это правда? То, что сказал Слобу? – спросила Нэт. – О работе?

Уэс вздохнул.

– Да, это правда. Мне предложили ту же работу, что и ему.

Он рассказал Нэт о миссии и отвернулся. « Это не работа. Это

убийство», – сказал бы он Брэдли.

– ОША использует работорговцев, чтобы убивать или пытать

собственных граждан. Их не волнует то, что я делал с пилигримами – до тех

пор, пока заставлял их исчезать. Если Церулеум и существует, они не хотят

найти его.

– У тебя, должно быть, неплохая репутация, – задумчиво произнесла

Нэт.

– Да, но я же отказал им? Это всё моя вина, я не должен был позволить

тебе покидать Нью-Вегас.

– Это мой выбор, а не твоя вина.

– Вот именно, это моя вина, но я надеюсь, что Эйво послушает меня. У

нас похожие истории. По крайней мере, он услышит меня. Он вдоволь

повеселился, отомстил и уже выиграл. Я в клетке.

– У тебя и Эйво похожие шрамы на правой брови. Но ты же сказал, что

это Шейкс ударил тебя киркой. Что это был несчастный случай.

Уэс поморщился, было видно, что ему неудобно.

– Расскажу как-нибудь попозже.

– Он служил с тобой, ведь так? Эйво Хьюбик. Все говорили, что он из

Нью-Трейс, но это не так, ведь у него нет акцента. Я думала об этом, когда

выиграла Алби. Кстати, я всегда думала, что «Алби» – сокращение от ALB-

187, но Эйво назвал её Альбатросом.

– Это наша старая шутка, что корабль – самое тяжкое бремя. Ты

права, он не из Нью-Трейс, он бывший военный, мы служили с ним в одних

единицах, – сказал Уэс. – Теперь он наёмник, как и я.

– А что произойдёт,

если ты не сможешь убедить его оказать нам

милость в память о славных старых днях?

Уэс сел.

– Ну, насколько я знаю Аво, в один из таких дней он захочет отвлечься

или полениться. И вот тогда я, черт возьми, вытащу нас отсюда.

– А если и это не сработает? Нас продадут как рабов, правильно? Я

имею в виду, если нам «повезёт», то это случится. Потому мы никому не

нужны, и нас продадут на рынке плоти, да? Преступные территории

голодают. И они возьмут мясо любого вида, – она вздрогнула. До неё

доносились тёмные слухи о торговле плотью. Сначала ослепляли рабов

кислотой, затем заживо снимали с них кожу, перед тем как разделывать их на

части.

– Я не допущу, чтобы дело дошло до такого, Нэт. Помнишь наш

договор?

Нэт не отвечала.

– Почему он сказал, что за меня заплатят больше? Что они делают с

отмеченными?

– Я не знаю, – Уэс старался не смотреть ей в глаза.

– Ты знаешь, но рассказывать мне не хочешь.

Нэт почувствовала, будто её желудок сделал сальто. Уэс старался

держать обещание, но она видела страх в его глазах, который ему было

трудно скрыть, и она вспомнила, насколько он молод. Как молоды все они.

Он притворялся лучше всех. Он был хладнокровен, заставил их всех

поверить, что он старший и держит все под контролем. Но ему было всего

лишь шестнадцать. Он всего лишь мальчишка. Все они всего лишь дети и

сироты. Слоб оказался плохим. Нэт поняла это, он подлейший хулиган на

детской площадке.

Холод, казалось, окутывает со всех сторон. Никаких преград: ничего ни

сделать, ни увидеть. Дни и ночи тянулись неестественно долго. И этот

вездесущий Арктический ветер, обжигающий подобно огню, но не дающий

тепла.

***

Несколько следующих дней их держали в клетке без еды и воды, кроме

таявших сосулек, висевших по углам. Сначала Нэт чувствовала себя

нормально, но на третий день она почувствовала головокружение даже

сидя. У неё развилась клаустрофобия из-за клетки, настолько голодной как

сейчас ей никогда бывать не приходилось. Она пыталась заснуть, но её тело

каждый раз потрясал ветер, свистевший через пулевые отверстия.

Холодный ветер царапал её кожу, будил её, забирая с покрасневших щёк