Застывший Бог
Шрифт:
– Ты деда! – Засмеялся я.
– То-то! – Выставил палец дед. – Я! И ты тоже молодец, Мишук. Без тебя бы у меня ничего не получилось. Э-хе-хей!
Дед подхватил меня за руки, и мы закружились с ним по комнате в каком-то безумном, бешенном плясе с детским смехом, который наверно уже не подобал мне, а деду и подавно. Дед... его радость, его восторг, захватили меня как волна, никогда до, да и после этого я не видел его таким счастливым. Мы подпрыгивали и кружились, так что в конце-концов своротили мусорное ведро, которое забренчав покатилось по полу, и из него вывалился древний шестопер.
Мы прекратили плясать, и остановились, тяжело дыша. Почему-то радость и смех сбивали дыхалку куда
– А чего теперь-то, дед? – Спросил я.
– Теперь надо спешить, – нахмурился дед. – Крепко спешить. – Нужна экспедиция. Мощная, оборудованная. Обращусь в совет.
– А они тебя послушают?
– Кто посмеет мне отказать в таком деле? – встряхнул усами дед. – Если надо, соберу общий сход. Авторитет серди братьев у меня, слава Перуну, еще есть.
– А... А меня с собой возьмешь в экспедицию? – С надеждой спросил деда я.
– А то как же! – Кивнул дед. – Твоя роль во всем этом деле не последняя. Поедешь со мной. – Дед взял меня за плечи, посмотрел в глаза и внушительно сказал. – Готовься внук. Скоро мы вживую увидим Бога.
Мы с Русанкой сидим на обрывистом речном берегу. Снова она с тетушкой Альдой у нас в гостях. Ну мы и пошли гулять. Теперь вот, отдохнуть присели.
Это было то самое место, куда когда-то, в мой самый первый день привел меня дед. Излучина лесной реки со спокойным течением. Хорошее, мирное место. Деревья все так же свешивали к воде свои развесистые ветви. Только некоторые выросли, а то что когда-то упало и лежало мостиком на другой берег, переломилось и упало. Вот по таким изменениям в привычном пейзаже и начинаешь понимать бег времени...
– Значит скоро летите? – Расспрашивала меня Русанка про будущую экспедицию.
– Ага. – подтвердил я.
– Счастливый ты Мишук! Летите чтоб отыскать саму Богиню! Это же!.. – Русанка не нашла подходящего слова, (а это, надо признать, случалось с ней редко), и только пыхнула воздухом через нос. – Ну это же нереально грандиозно!
– Угу. – Не стал отрицать я.
– Вот бы и мне с вами! – Мечтательно сказала она.
И такая в её голосе прозвучала откровенная зависть, что я, воспомянув, как она любила обычно заноситься и выпендриваться по всякому поводу, испытал пусть и не очень красивое, но острое чувство полного морального удовлетворения.
Прям на душу бальзам, маслом по сердцу!
– Нельзя тебе, – солидно ответствовал я, с греющим душу сознанием собственной значимости – это не бабское дело, для настоящих мужчин. Ой!..
Острый Русанкин локоть прилетел мне в бок под ребра.
Это у неё никогда не задерживалось.
– Ты за языком-то следи, – протянула Русанка. – не ровен час, откусишь.
– Ну ладно, чего ты...
Вообще Русанка со времени нашего первого знакомства сильно изменилась. Была кнопка. Потом стала тонконогая и тонкорукая долговязина. (Было даже время, когда она была выше меня ростом, и давала мне всякие нелицеприятные клички типа “гнома”). А сейчас вот она вся как-то округлилась, исчезли костистые острые углы. Ну, кроме локтей, да... Вся она стала какая-то... В школе-то тоже были хорошие девчонки. Но Русанка... Ну, словом, мне теперь очень нравилось на неё смотреть. Я это мог делать долго. Ну, старался украдкой, чтоб не пялится как дурак. А вот говорить мне с ней почему-то наоборот, стало труднее. Раньше я как-то проще слова находил. А еще всякие её ужимки которые раньше выглядели смешно, теперь меня почему-то... волновали. Она мне даже, бывало снилась. Но я ей про это, понятное дело, ничего не говорил. Начала бы опять зубоскалить про давление в кране. Не девушка, а прям сантехник какой-то...
– Ты не обижайся. – сказал я. – Была бы моя воля, я бы
– Взял бы... Я вот гляжу на тебя. Ты же похоже даже не понимаешь значимости события!
– Чего это? Все я понимаю.
– Да уж, понимаешь. А я тут прозябай...
– Ну ладно, не огорчайся ты так. Я как приеду, все тебе расскажу.
– Полный отчет дашь.
– Ага.
– Договор – Русанка протянула мне свою изящную, но сильную ладошку.
– Договор.
Я пожал ей руку, и потряс. Она была какая-то очень теплая. Даже мозоли у неё были какие-то аккуратные, не то что у меня. Мне хотелось подольше задержать её руку в своей. Но это было как-то нелепо. Теоретически-то я примерно знал, чего хочу сделать дальше. А вот на практике я не очень знал, как-чего, поэтому – отпустил.
Надо мне с дедом посоветоваться по этому поводу.
Чувствую, какой-то у меня назрел пробел в воспитании.
Пели птицы.
Грело солнце.
Тихонько журчала вода.
Небо. Я смотрю вверх. Здесь совсем иное небо. Будто выцветшее от жары, вместе со всей лежащей внизу пустыней. Мне непривычно здесь. Но хорошо. Азартно. Я никогда еще не был в пустыне. Еще несколько дней назад я сидел в родных лесах. А потом, деде вернулся из совета, и... завертелось. Дед получил свой карт-бланш.
Все дальнейшие события нашей подготовки к путешествию, я помню отрывочно, и как-то суматошно. Масштаб, – а главное – скорость событий подавили меня. Кем я был? Лесным дичком, если задуматься. Жил в лесу, молился колесу... Что я знал о внешнем мире? Собственные обрывочные воспоминания из детства, да чужие впечатления и пересказы, – деда, старых книг из его библиотеки, да школьных учителей из небольшого городка. Кончено с тез пор как дед разрешил мне пользоваться интернетом, (пусть и только час в день), я расширил свой кругозор. Я не был сельским дурачком, попавшим на ярмарку. Но что я видел? Ничего толком не видел. Избушку деда за оградой. Несколько полузаброшенных санаториев, пару десятков вооруженных дядек в камуфляже, вот и все мои варяги... Я рос варягом. Ощущал себя варягом, и... почти не видел варягов. Живя с дедом от них на отшибе. Вот в чем была тонкость момента, которую я тогда не вполне сознавал.
– Собирайся по-походному, – сказал дед. Действовать придется в пустыне... Запас еды и прочее будут обеспечены. Так что бери личные вещи, и малый запас еды, на случай перекусить где-то на перевалочном пункте. Оружие – личное. Одежда – униформа по климатическому поясу.
Когда дед поставил задачу – я был готов к ней. Зря что ли он меня учил? Я знал, что, что раз мы летим в Каракумы, то там будет жарко днем и очень холодно ночью. Я знал какие вещи класть в свой баул, а если в чем-то сомневался, то мог уточнить у деда. Я взял одежду, предметы гигиены, аптечку, оружие. Я был готов – теоретически...
Помню как я собирался. Забросил в рюкзак и баул предметы гигиены, аптечку, белье, прочий походный скарб. Открыл шкаф, и среди моих поношенных тусклых цветов одежек вытянул нужную униформу. Уже пара лет, как я её получил, но вот носить-то мне её пока особо было негде, так и висела она в шкафу без дела. Я натянул штаны, одел куртку, зашнуровал ботинки, нахлобучил на голову кепку, и полюбовался на себя в круглое зеркало, стоящее на моем столе. – Оттуда на меня глянул неотразимый боевой красавец. Нашивки на рукавах с секирой-лабрисом на фоне молнии, – наш варяжий знак. Я повертелся так и сяк. И скрепя сердце был вынужден признать, что у неотразимого красавца форма мешковатая, потому как была выдана на вырост, и слишком необношенная, да и лицо еще не отражает на себе следы битв и невзгод. Короче, зеленоват еще герой. Но ничего, это-то дело наживное.