Затерянные в Шангри-Ла

Зукофф Митчелл

ПРОШЛО БОЛЕЕ ШЕСТИДЕСЯТИ ЛЕТ, но старики племени все еще помнили предупредительные выстрелы десантников и утку, подстреленную Байлоном (туземцы называли его «Вейлоном»).

«Один человек по имени Магеам отправился в лагерь белых людей, — вспоминал Лисаниак Мабель. — Он подошел слишком близко и разозлил белых людей. Они стали стрелять, чтобы отогнать его. Этот звук был нам незнаком, и мы убежали… Потом Вейлон подстрелил утку. Мы поняли, что он сделал это своим ружьем».

Несколько туземцев помнили разведывательные походы Уолтера по региону Воса. Во время одного из таких походов Уолтер остановился в местечке Пика, на краю нейтральной территории, почти на землях врага.

Туземцы решили, что он специально остановился, чтобы охранять Пику. Они восприняли это как смелый поступок и предостережение врагам. Они прозвали Уолтера «Пика» в знак уважения к его храбрости.

«Пика много стрелял, чтобы враги не приходили, — вспоминал Аи Бага. — Нам понравилось, что Пика пришел. Мы просили Пику остаться, чтобы наши враги не напали на нас».

Нарекесок Лого, тело которого покрыто залеченными шрамами от стрел, запомнил время пребывания в долине десантников, как период мира и покоя: «Пика и Вейлон стояли со своими ружьями, и враги не приходили».

Не меньшее впечатление на туземцев произвело и то, что солдаты вырыли глубокую яму, накрыли ее палаткой и справляли там нужду. Туземцы привыкли делать это в одиночку, в густых джунглях или высокой траве. Поведение солдат показалось туземцам отвратительным. Еще более не понравилось им то, что солдаты использовали дом для хранения «иналугу», то есть экскрементов.

НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ, 22 МАЯ 1945 года, десантники подкрепились ветчиной, яйцами, печеньем, джемом и горячим шоколадом. Уолтер взял с собой пятерых — капрала Кустодио Алерту и сержантов Эрменхильдо Каоили, Фернандо Донгальо, Хуана «Джонни» Хавонильо и Дона Руиса — и отправился в поход к лагерю выживших в катастрофе. Командование базовым лагерем он поручил старшему сержанту Сэнди Абренике, в распоряжении которого остались сержанты Альфред Байлон и Роке Веласко. УОЛТЕР ДОГОВОРИЛСЯ С МЕСТНЫМИ ТУЗЕМЦАМИ, ЧТО ТЕ ПОМОГУТ НЕСТИ ГРУЗ И СТАНУТ ПРОВОДНИКАМИ. УБЕДИВШИСЬ, ЧТО ОНИ ПОНИМАЮТ, КУДА НУЖНО ИДТИ, ДЕСАНТНИКИ ВО ГЛАВЕ С УОЛТЕРОМ ВЫШЛИ ИЗ БАЗОВОГО ЛАГЕРЯ. Три часа они поднимались в гору, а потом устроили привал и обед. В дневнике Уолтер записал: «Одному Богу известно, почему эти горы такие высокие. Теперь мы будем спускаться. Мы прошли мимо нескольких деревень, были вынуждены останавливаться возле каждой, чтобы туземцы могли удовлетворить свое любопытство». По дороге группы проводников менялись, так как никто не хотел слишком далеко удаляться от своих деревень.

Карт у десантников не было. Им показалось, что они прошли семь миль. Потом было решено устроить ночлег. Чутье подсказывало Уолтеру, что туземцы не представляют угрозы. В дневнике он упомянул о копьях и стрелах вскользь, заметив, что «единственным режущим орудием у туземцев являются каменные топоры». Десантникам нужно было отдохнуть перед очередным переходом. Уолтер сказал, что выставлять часовых на ночь не стоит.

РЕШЕНИЕ УОЛТЕРА не выставлять часовых было правильным, и не только потому, что туземцы действительно не представляли угрозы. Уолтер не знал, что вожди племен, живших по дороге от базового лагеря Воси к горному хребту Оги, где разбился самолет, договорились на время прекратить вражду. Они обеспечили чужакам безопасный проход.

«Было заключено соглашение, „мага“, — вспоминает Юнггукве Вандик, дочь вождя Яралока Вандика. — Никто не мог причинить чужакам вреда. Было сказано: „Не убивайте их. Это духи. Не убивайте их. Они — не люди“». Если бы не «мага», то шестеро солдат вполне могли стать жертвой сотен воинов, вооруженных копьями, собрать которых не составляло труда.

Не все приняли это условие. Жители долины уважали строго определенные границы. Мысль о том, что чужаки пройдут по их территориям, многим не нравилась. «Были люди, которые хотели убить их», —

вспоминала Юнггукве Вандик. Если бы не цвет кожи солдат — белая кожа Уолтера, а не «карамельная» его десантников-филиппинцев, — «мага» никогда не была бы принята. «Думаете, мы когда-нибудь видели белую кожу? — вспоминала Юнггукве. — Мы боялись белых людей».

Несмотря на соглашение, по дороге к месту катастрофы десантники не раз сталкивались с враждебным отношением туземцев, когда слишком близко подходили к деревням. «Пару раз они заступали нам путь, — вспоминал Уолтер. — Они не желали, чтобы мы входили в их деревни». Уолтер думал, что это связано с недостатком женщин, «МЫ С СЭНДИ РЕШИЛИ, ЧТО ОНИ БОЯТСЯ, КАК БЫ МЫ НЕ УКРАЛИ ИХ ЖЕНЩИН. ТАКОЕ ЗДЕСЬ СЛУЧАЛОСЬ СПЛОШЬ И РЯДОМ. ПЛЕМЕНА ВОРОВАЛИ ЖЕНЩИН ДРУГ У ДРУГА». Описание Уолтера напоминает ту самую стычку, в ходе которой солдаты из экспедиции Арчболда убили туземца семь лет назад. Неизвестно, той ли дорогой двигались Уолтер и его десантники, но пользоваться оружием для самообороны им не приходилось. В то же время туземцы, встреченные десантниками, явно не понимали силы огнестрельного оружия и не пытались мстить за давнюю гибель своего сородича.

Уолтер ничего не знал ни об экспедиции Арчболда, ни о легенде «Улуаек», о небесных духах и об их таинственной лиане, спускающейся в долину. Он даже не предполагал, что у туземцев есть все основания подозревать их в злонамеренности, желании украсть свиней и женщин.

Со своей стороны, Уолтеру страшно не хотелось применять силу. Свиньи десантникам были не нужны — у них не было времени на то, чтобы жарить мясо. А уж местные женщины их вообще не привлекали. «Они нам не нравились, — вспоминал он. — Я сказал их мужчинам, что нам не нужны женщины. Ни одна из них не показалась нам хотя бы симпатичной».

УТОМЛЕННЫЙ ДОЛГОЙ дорогой, Уолтер провалился в глубокий сон. На следующее утро десантники позавтракали и стали ждать транспортный самолет, который должен был определить их местонахождение и сбросить свежие припасы. Десантникам казалось, что они совсем рядом со своей целью, и среди них царило приподнятое настроение. Но самолет не прилетел, а последние их носильщики отказались им помогать. «От туземцев больше вреда, чем пользы, — записал Уолтер в дневнике. — Они не хотят нести груз».

Десантники собрались и отправились в путь, считая, что достаточно точно объяснили своим проводникам, куда им нужно. Но после утомительного перехода длиной миль двенадцать десантники очутились на том же самом месте, откуда отправились в путь. Приподнятый тон дневника Уолтера сменился разочарованием: «Они не поняли, что мы хотим идти к месту катастрофы, а не в собственный лагерь. Мы слегка обескуражены, если не сказать больше. Мы слишком долго шли и попали под дождь. Все промокли. Разбили лагерь, приготовили ужин. Жуткая жизнь!»

На третий день пути все промокли, замерзли и устали. Они рассчитывали на один-два дня пути, поэтому еда уже закончилась. Не зная своего местонахождения, они продолжали двигаться вперед. Уолтер руководствовался интуицией и умением ориентироваться, отталкиваясь от ранее известной точки (в данном случае — от базового лагеря). Десантники направлялись к долине между двумя горными хребтами. Уолтер называл ее «седлом».

«Дела плохи, — писал он в дневнике. — Последняя еда кончилась, а мы не приблизились к цели. Собрали лагерь и продолжили двигаться к „седлу“, которое находится где-то в начале каньона». Тем же утром десантникам удалось установить контакт с транспортным самолетом и сообщить, что у них кончилась еда. А пока они шли на голодный желудок. Большая часть пути пролегала через кустарник и высокие травы. Купание в холодном ручье освежило десантников, но это ощущение продлилось недолго. Очень скоро они устали, но продолжали двигаться вперед и вверх.