Затерянные в Шангри-Ла
Шрифт:
После полудня пошел дождь. Десантники промокли и замерзли. Еды у них по-прежнему не было. Лагерь они разбили около пяти часов, раскатали свои постели и легли спать без ужина.
«Одному Богу известно, где находится последний хребет, — записал той ночью Уолтер. — Мы можем продержаться еще несколько дней, но, черт побери, хотелось бы знать, где мы находимся. Мне не нравится кружить по долине, не имея карты».
19. «ШУ, ШУ, БЭБИ!»
В ПУСТЫХ ЖЕЛУДКАХ урчало. Десантники поднялись рано утром. Завтрак их состоял из горячей воды и надежды. Главным для них было найти груз с едой. Заметив над головой транспортный
«Наконец они заметили нас, — записал Уолтер в дневнике 25 мая — первая радостная запись за два дня. — Нам сбросили еду. Лучшее, что я ел за долгое время. Ребята насытились, а радист сообщил, что мы в двух милях к западу от места катастрофы».
После двух дней голода десантники набросились на продукты, как тигры. И это не прошло даром. «Первый час был ужасен, — записал в дневнике Уолтер. — Слишком много еды». Но все были преисполнены решимости достичь своей цели. Десантники продолжали продвигаться вперед, хотя довольно медленно и с частыми привалами. Через несколько часов они достигли вершины хребта и начали спускаться. Уолтер надеялся, что цель рядом.
РАДИСТ ТРАНСПОРТНОГО САМОЛЕТА 311 сообщил Макколлому, что десантники уже близко: «Эрл доберется до вас быстро. Вы скоро их заметите».
Днем Маргарет услышала странный звук, напоминающий звуки, издаваемые туземцами. Звук приближался, и она различила типично американские слова:
Шу, Шу, малышка. Шууу… Прощай, малышка, не плачь больше. Твой большой, высокий папа отправляется за семь морей…К лагерю бодрым шагом шел Эрл Уолтер-младший, ловко орудуя ножом и прокладывая тропу. Под нос он напевал последний хит сестер Эндрюс «Шу, шу, бэби».
Появление десантника Маргарет описала в дневнике так: «Он показался мне настоящим гигантом — он прокладывал тропу, а за ним следовали его филиппинцы и вездесущие туземцы. Появление капитана было как порыв сильного, свежего ветра. Он оказался очень опытным и способным офицером и замечательным человеком. Через две минуты после его прихода в лагере жизнь забила ключом».
Американский флаг над «затерянным аванпостом Шангри-Ла» (фотография любезно предоставлена Б. Б. Макколлом).
Док и Рамми выскочили из своих палаток, чтобы встретить товарищей. Уолтер был рад увидеть тех, кому удалось пережить катастрофу, но еще больше рад он был своим медикам. «Я знал, что с ними все в порядке, — вспоминал он, — но мне хотелось лично поздравить их с удачным прыжком. Кроме того, я должен был поблагодарить их за хорошую работу. И вернуться с ними домой. Все мы чувствовали одно и то же. Все волновались о них».
Маргарет наблюдала за тем, как Уолтер, Док и Рамми обнимаются, жмут друг другу руки и хлопают по плечам. В дневнике она записала: «Солдаты обожают Уолтера, и эти чувства явно взаимны».
А Уолтер, в свою очередь, заметил, что Маргарет, несмотря на походную «стрижку», худобу и раны, «очень симпатичная девушка».
ТЕПЕРЬ В ЛАГЕРЕ на прогалине жили уже десять мужчин и одна женщина. Уолтер отправил своих людей разбивать палатки и устраиваться на ночлег. Они построили большую пирамидальную
Искупавшись в ручье и поужинав, Уолтер достал колоду карт и устроил первый турнир по покеру и джин-рамми. Маргарет не играла в покер, предпочитая бридж, но не переставала поражаться азарту мужчин, которые за вечер ухитрялись «выигрывать и проигрывать тысячи долларов».
В отсутствие фишек их роль исполняли сигареты «Рэли» и «Челси», а также деревянные спички. Особенно Маргарет нравилось то, как играл сержант Каоили: он отлично блефовал, имея на руках всего пару троек. Каоили отлично делал все, за что брался. Когда он не играл на спички, то занимался тем, что было необходимо в лагере. За мощное телосложение и потрясающую работоспособность друзья прозвали его «Суперменом» и «Железным человеком».
За картами все собирались в большой палатке. Уолтер не переставал поражаться манере игры Маргарет. Его выводило из себя ее упрямое нежелание учить правила.
— Нужно издать закон, запрещающий женщинам играть в покер! — кричал он.
Не произвела на него впечатление и изобретенная ею карточная игра, которой не понимал никто, кроме самой Маргарет. В ней игроки могли собрать наилучшую комбинацию из пятнадцати карт.
— Мэгги, ты совершенно не умеешь играть в карты! — заявлял Уолтер.
— Нет, умею! — отвечала Маргарет.
— Ну, может быть, ты умеешь играть в бридж, но в бридж не играю я. Мы играем в покер, а в нем есть пара, тройка, стрит, флеш и так далее…
С точки зрения Уолтера, Маргарет была не в состоянии запомнить, что в покере хорошо, а что плохо. «Мы постоянно ссорились, потому что я знал, что делаю, а она нет», — вспоминал Уолтер.
Маргарет же считала, что Уолтер злится из-за обычного мужского шовинизма. «Капитан играл с такой страстью, словно на кону были настоящие деньги, — записала она в дневнике. — Когда я блефовала и проигрывала, он просто выходил из себя».
После карт обитатели лагеря и пришедшие в гости туземцы начинали развлекать друг друга. С каждым днем Маргарет чувствовала себя все лучше. Она пела веселые песенки, а потом филиппинские десантники начинали петь народные любовные песни. Туземцы играли на единственном музыкальном инструменте в Шангри-Ла — звуки этого подобия губной гармошки американцам напоминали монотонные погребальные мотивы. На вечерних шоу была и истинная звезда — командир лагеря Шангри-Ла.
«Уолтер оказался потрясающим человеком, — писала в дневнике Маргарет. — После ужина он частенько устраивал для нас настоящее шоу. Он отлично копировал певцов из ночных клубов и радиокомментаторов. Он танцевал, пел популярные песни и развлекал не только нас, но и пришедших к нам туземцев. „Шу, шу, бэби“ была его любимой песней. Уолтер умел поднять настроение всем. В его присутствии невозможно было грустить». ПО МЕРЕ УЛУЧШЕНИЯ САМОЧУВСТВИЯ К МАРГАРЕТ ВОЗВРАЩАЛСЯ И АППЕТИТ. ВСКОРЕ УОЛТЕР ПОНЯЛ, ЧТО МАРГАРЕТ НАХОДИТ ЕГО СЕКСУАЛЬНО ПРИВЛЕКАТЕЛЬНЫМ. Он замечал, что она ищет его общества и старается проводить рядом с ним больше времени. Соблазн был велик, но Уолтер утверждает, что никаких поводов он не давал. Он серьезно относился к браку и к своей роли командира. Он не стал объяснять этого Маргарет, но она явно его поняла.